Почти машинально она расстегнула молнию на сумке и прикрепила к своему «Никону» нужный объектив. Ее острый взгляд уже ухватил несколько древних кельтских украшений, помещенных в этой потрясающей комнате. И, как у охотника, выслеживающего добычу, пальцы сами потянулись к затвору фотоаппарата.
В последующие минуты она бегала по комнате и взволнованно щелкала кадр за кадром. Этот замок — настоящая сокровищница. А ведь она еще не видела собственно коллекции! Настроение снова начало подниматься. Она не сомневалась, что наследник этих сокровищ, с которым у нее назначена встреча, должен быть человеком с такими же взглядами, как у нее, с безукоризненным, изысканным вкусом. Человек, умеющий ценить культуру и утонченность.
Но ведь это только начало. Похоже, что ее поездка может завершиться потрясающим успехом!
— Итак, мисс Холден, вам все-таки удалось доехать!
Камилла обернулась на звук мужского голоса, и улыбка восхищения, игравшая на губах, застыла. Ее поджидал третий, и самый обескураживающий из всех, сюрприз, можно сказать, удар, от которого сердце затрепыхалось где-то в пятках.
— Этого не может быть… — Она судорожно втянула воздух и в ужасе замолчала.
С чуть насмешливой, снисходительной улыбкой темноволосый мужчина в толстом свитере и джинсах в обтяжку шагнул к ней, протягивая руку.
— Вот мы и встретились снова. Я достопочтенный Росс Макеоун.
Он подходил к ней, а Камилла таращила на него глаза. Конечно, это была самая злая из шуток, припасенных судьбой на ее долю.
Холодные, сильные пальцы на мгновение сжали ей руку. Росс Макеоун с улыбкой встретил ее ошарашенный взгляд. Очевидно, ему шутка судьбы пришлась по вкусу.
— Так вы все-таки добрались. Значит, вы больше не наезжали на гурт овец?
Камилла выпрямилась во весь свой рост, но чувствовала себя по-прежнему маленькой. Она вскинула голову, но все равно его лицо на добрых шесть или семь дюймов возвышалось над ней. В синих глазах девушки застыл укор.
— Почему вы не сказали мне, кто вы?
— Я что-то не припомню, чтобы вы об этом спрашивали. — Насмешливая улыбка исчезла. Взгляд стал жестким, напоминая, как спесиво обошлась она с ним всего час назад, посчитав, что перед ней простой работник с фермы. — Вы были так заняты введением своих правил, что вопрос о том, кто я, меньше всего занимал вас.
Камилла невольно поморщилась. Нельзя отрицать, его обвинение справедливо. И хотя она вовсе не испытывала гордости за свое высокомерие, но сама мысль об извинении вызывала невероятное раздражение. В конце концов, его поведение тоже образцовым не назовешь.