— Ну вот, — обнял друга Федор, повстречавшись со скифским военачальником на подступах к городу, в одном из оазисов, — а кто говорил, что не скоро встретимся?
— Не торопись радоваться, — огорчил его Леха, — мы тут проездом. Нам дан приказ маршем идти вдоль гор и побережья к Библу, Бериту и Сидону. Там, говорят, много войск Антиоха объявилось.
— Хотят задушить восстание, — кивнул Федор, посмотрев вдаль, туда, где в знойном мареве смыкались очертания горного хребта с ливанскими кедрами, моря и побережья, — ничего, подкрепления по воде вчера туда уже ушли. Продержатся до вашего подхода. А там, глядишь, и мы прибудем. Хотя я до сих пор не получал от Ганнибала никаких известий и приказов. Как там дела на реке Оронт?
— Все в порядке, — буднично отозвался Леха, испив воды из поднесенного слугами кувшина, — Антиохию добивают, Аль-Мину уже взяли. Угарит, что уже за рекой, сам сдался. Ганнибал идет сюда.
— А Филипп?
— Не знаю, — Ларин присел на лавку и посмотрел на тень от финиковой пальмы, трепетавшую на песке, — говорят, сражается с армией Селевкидов на подступах, но о захвате Вавилона пока слышно не было.
— Значит, Ганнибал скоро будет здесь, — удовлетворенно заметил Федор, — а где твой Иллур?
— Уже в Сирии, — поднял голову Леха, — часть нашей армии под командой Иллура идет на Дамаск с другой стороны хребта. Хотим ударить по его последним войскам с двух сторон.
Закончив говорить, Леха вдруг встал.
— Ну ладно, командир, нам пора. Время не ждет. Встретимся после победы.
— Давай, — кивнул Федор, глядя, как тот взбирается в седло. — Берги себя.
Проводив друга взглядом, Федор вернулся к своим делам. До подхода Ганнибала, которого он должен был дожидаться здесь, требовалось кое-что сделать. Его хозяйство, в том числе только что захваченный город, разрушенное несколькими днями штурма нуждалось в осмотре и ремонте. Что смог Федор сделал, благо инженерный обоз имелся. Хотя людей у него уже не доставало. После ожесточенных сражений на море и на суше, армия Чайки сократилась почти до шести тысяч человек. Он потерял пять кораблей, не считая наполовину уничтоженного последней афинской эскадрой флота Евсида, который пока стоял в захваченной гавани Арвада, ремонтируя то, что можно было отремонтировать. Надо сказать, артобстрел города уничтожил не только склады, но и сильно повредил сами верфи, отчего Евсиду приходилось туго. Но он смог подлатать самые сильные повреждения и на пятый день увел эскадру обратно на Кипр. Для обороны города и побережья Чайке хватало собственных сил.
Собрав выжившее население города, Чайка встретился со старейшинами и объявил им, что отныне Арвад свободен. А скоро они смогут увидеть и своего освободителя Ганнибала, который спешит сюда со своей победоносной армией, которая навсегда избавит их от угнетения Селевкидов. Освобожденные купцы встретили это известие с каким-то странным выражением лиц, на которых читалась смесь радости и тревоги. Видимо, они так долго находились под гнетом Селевкидов, а их предки под персами, что сама мысль о полной свободе выглядела для них странной и пугающей. «Ничего, привыкнут», — решил Федор, хотя за годы, проведенные в этой жизни, уже научился понимать, что свобода это тяжкое бремя. Не всем она по плечу. Многие прекрасно чувствуют себя, оставаясь рабами.