— После того, как отгонишь флот этолийцев от Патр, твой флот должен совершить ответный набег на побережье Этолии. И еще лучше, также высадить десант и осадить какой-нибудь город. Например, Навпакт.
— У Навпакта сосредоточены главные морские силы этолийцев, — ответил медленно ахеец.
Филопемен, впервые видевший Чайку, слегка напрягся, когда тот повел себя перед Филиппом как главнокомандующий. И Федор, поняв это, осекся на полуслове. Хотя такая договоренность имелась между Филиппом и Ганнибалом, но здесь, на совете, озвучена она еще не была. Чайка поднял вопросительный взгляд на царя македонцев, скользнув взглядом и по лицам его военачальников, которым также не пришлась по нраву излишняя самостоятельность гостя. Впрочем, царь, казалось, этого не заметил.
— С этого дня Филопемен, весь твой флот в распоряжении Федора Чайки, — объявил во всеуслышание Филипп, и добавил, с явным удовольствием, — а обе ваши армии в моем. Так что перейдем к обсуждению наступления.
— Сколько дней может занять это сражение? — все же осмелился продолжить разговор с ахейским стратегом Федор.
— Думаю дня три, не больше, — нехотя ответил грек, — этолийцы пришли не воевать, а грабить, как всегда. Когда они получат отпор, то долго не задержатся.
Федор удовлетворенно кивнул.
— После победы приведешь свой флот обратно к берегам Акарнании, — взял наконец в свои руки главенство в разговоре царь македонцев, в голосе которого впервые звякнул металл, — если не получишь до той поры новых приказов. Потом и решим, как быть дальше на море. А сейчас нам нужно обсудить, как разбить армию этого проклятого Агелая, который не дает мне покоя уже так долго.
Федор посмотрел на карту, нашел на ней цель своего путешествия — город Ферм, располагавшийся не так уж далеко от того места, где он сейчас находился и уточнил диспозицию.
— Сколько людей у этолийского стратега?
Прежде чем ответить, царь македонцев сделал царственный жест в сторону Филопемена и произнес:
— Ты можешь идти.
Поклонившись царю македонцев, Филопемен смерил на прощанье Чайку пристальным взглядом и вышел. «Послал бог подчиненного, — подумал при этом Федор, — сам стратег и командовать хочет. Но ничего не попишешь, друг Филопемен, придется повоевать не только во славу Греции, но и во славу Карфагена».
Филипп между тем уже вещал о новом наступлении и том клубке проблем, в который сплелись отношения в Греции между союзами и отдельными полисами. О политике Федор слушал вполуха, лишь кивая головой, — слишком устал он за день, да и донесений уже начитался, был в курсе, — но когда дело дошло до выступления войск «проснулся».