А Уэйн — он что, тоже находился там неотлучно? Да, они были вдвоём. Вместе, всё время.
Когда подошла очередь Уэйна давать показания, он не вступил с нею в противоречия ни по единому пункту: по-моему, для конюха — верх цивилизованности.
В два часа ночи, а то и позже все разошлись.
Я зевнул и сказал Вулфу:
— Мощные клиенты — вся пятерка, а?
Вулф рявкнул с омерзением:
— Я мог бы, поразмыслив, оценить их посодержательней, — сказал я. — Будь на то ваша воля. Исключим Талботта — что о нём говорить. Я больше понимаю в амурных делишках, чем вы, я видел, какие взгляды он бросает на Дороти, — тут он крепко влип. А вот клиенты? А Поул?
— Ему нужны деньги, крайне необходимы, и он до них дорвался.
— А Бродайк?
— Его тщеславие смертельно уязвили, его бизнес катится под откос, а тут ещё иск на большую сумму…
— А Дороти?
— Она — дочь, она — женщина. Корни могут уходить в какую-нибудь безделушку…
— Саффорд?
— Романтик-простак. Через три дня после знакомства с этой девицей уплетать коричные булочки в шесть утра… Что скажешь о его любовном облике?
— Потрясающий.
— И тут он видит, как Кейс хлещет её своим кнутом…
— Он не хлестал её, он просто её ткнул.
— Это ещё хуже, ещё пренебрежительней. Вдобавок девица уверила его, что Кейс — воплощение несправедливости.
— О'кей. А она?
— Женщина, с которой плохо обошлись. Или поймали на плохом обхождении с другими. В любом случае, сорвавшаяся с цепи. — Он поднялся. — Хочу спать. — И направился к двери.
Адресуясь к его спине, я сказал:
— С каждого из них я бы получил аванс. Чёрт его знает, зачем они понадобились Кремеру — каждый, включая Талботта, — после целой недели. Он психовал как щенок. Позвоним ему?
— Нет, — Вулф, направлявшийся к лифту, чтоб вознестись на третий этаж, обернулся: — Чего он хотел?
— Он не сказал, но догадаться нетрудно. Он попал на перекрёсток с шестью развилками, а потому явился к вам — разведать, нет ли здесь дорожной карты.
И я направился к лестнице: площадь лифта — шесть футов на четыре, так что Вулф заполнил всё это пространство.
— Сорок козырей, — сказал Орри Кэтер в десять пятьдесят пять в среду поутру.
Я сообщил им, что у нас на горизонте появилось дело Кейса, что пятеро подозреваемых одновременно выступают в роли наших пяти клиентов, и этим ограничился. Ровно в одиннадцать мы завершили наши игры, а несколькими минутами позже дверь из прихожей распахнулась, и вошёл Вулф.
Он разместился за своим столом, позвонил и затребовал пива, потом спросил меня:
— Ты, конечно, разъяснил Солу и Орри ситуацию?
— Нет, конечно; насколько я понимаю, это не моя прерогатива.