— Это очень старый романс, — объявил певец, — такой старый, что его смело можно считать новым. Второй куплет мне придется спеть от имени дамы. Прошу понять меня правильно.
Тристрам хохотнул, Коко поправил паричок, Дэвид прикрыл глаза, барон-философ выпучил. В золотистой тишине растаял первый аккорд.
«Это очень старый романс…» — повторил про себя Робер. Очень старый… Но не старше жуткой маски на стене, не старше Талига, не старше любви и ненависти…
— приятный голос, приятная мелодия, ничего не значащие слова, –
ты его с моей любовью
Отнеси моей желанной!
Он — залог любви неложной,
Умоляющей смиренно:
Будь моей, моя эрэа, —
Навсегда и неизменно!
Вот бы остаться здесь, дождаться разъезда гостей, поцеловать теплые губы и уснуть рядом с женщиной. Просто уснуть, зная, что она рядом, что не надо никуда идти, что после ночи наступит утро…
Только тот меня добьется,
Кто полюбит не беспечно —
Коротка любовь повесы,
Как цветок недолговечна.
Не цвести цветку зимою,
Не цвести ему все лето —
Жизни срок ему отпущен
От рассвета до рассвета.
Фердинанд теперь в Рассвете… Там же, где Жозина. Бывший король не умел бороться, мама тоже не умела. Такие могут лишь любить и не мешать. И они не мешали тем, кто их в конце концов и погубил.
Значит, ты моя, эрэа, —
Ты сама сказала это!
Всем нам жизни срок отпущен
От Рассвета до Рассвета!
Одним достается еще и день, и вечер, и ночь, а другие не успевают увидеть ничего, кроме утра. Гоганский мальчик, Айрис… Их рассветы оборвались по его вине. Все, к чему прикасается герцог Эпинэ, погибает, только он остается живым. Среди пепла. Лауренсия выбрала его и погибла. Теперь его приняла Марианна, он должен ее оставить. Пока не поздно!
Горячие пальчики коснулись запястья. Баронесса слушала романс, широко распахнув глаза. Он запомнит ее именно такой — отрешенной, желанной, близкой.
Для меня желанье дамы
И возвышенно, и свято —
Мы с тобой отныне вместе
От Заката до Заката!
Глава 4
Ракана (б. Оллария)
400 год К.С. 1-й день Весенних Ветров
1
Катари не захотела ждать утра. И чужих объяснений тоже не захотела. Письмо, привезенное Пьетро во дворец, было коротким:
«Герцог Окделл, мне сообщили, что Вы, не считая тюремщиков, были последним, кто говорил с моим супругом. Если Вы найдете возможным посетить вдову Фердинанда Оллара, я приму Вас в любое удобное для Вас время, неважно, днем или ночью. Я должна знать правду, какой бы печальной и унизительной та ни была.
Катарина-Леони Оллар, урожденная Ариго».
— Когда я могу повидать… госпожу Оллар? — выдавил из себя Дикон.