Савиньяк стянул перчатки и прошел к столу. На светлых даже для северянина волосах таяли снежинки, полетевший на скамью плащ был мокрым. Следом за маршалом вошел начальник штаба и почти вбежал трактирщик с дымящимися кружками. В ноздри ударил запах специй, и Чарльз поспешно щелкнул каблуками, стараясь думать не о гроге, а о деле. Что-то начиналось. Что-то наконец начиналось!
2
Фигурки, приближавшиеся по снежной равнине к дальнему берегу Хербсте, казались игрушечными солдатиками. Капитану Джильди они не нравились; вернее, не нравилось, что их так много.
— Вы полагаете правильным отправляться на переговоры вдвоем? — с деланым безразличием осведомился фельпец, разглядывая ползущих по снежному блюду букашек. — Дриксов несколько десятков, мало ли что взбредет им в голову. Не хотелось бы подвести герцога Ноймаринена и оставить адмирала цур зее в плену.
О том, что отправляться со связанными руками в Дриксен ему хочется еще меньше, Луиджи решил не упоминать. Барон Райнштайнер доводы спутника выслушал вежливо и еще более вежливо посоветовал:
— Оставьте свои южные опасения, господин Джильди. Предательство во время переговоров нам не грозит. Преступления варитов, хоть и приводили в прошлом к чувствительным бедам, — грубее и проще. Дриксы могут напасть без объявления войны, но не когда дело касается возвращения их пленных. Конечно, если вам неприятно не ощущать за спиной поддержку хороших мушкетов, вы можете вернуться к отряду. В таком случае вам придется всецело положиться на меня.
— На вас иначе, чем всецело, полагаться невозможно, — улыбнулся Луиджи. — Я не поверну. Мне хочется взглянуть на ваших варитов вблизи.
— Вариты не могут быть моими, — не преминул уточнить бергер, — и я не думаю, что от их вида вы получите удовольствие, но любознательность следует удовлетворять. Осторожнее, придержите коня… Этот берег весьма крут; во время весенней кампании это принесет нам пользу, но сейчас будьте внимательны.
На лед спустились без приключений, и Джильди совершенно не к месту вспомнил, что Хербсте не только широка, но и глубока. Доверять замерзшей воде получалось не лучше, чем варитским традициям, а ползущие навстречу солдатики все росли. Луиджи уже различал офицеров, мушкетеров и еще кого-то трехцветного и крупного.
— Фельсенбург, — пояснил барон, хотя его и не спрашивали. — Напоминаю, что молодой Руперт является главной ценностью вашей сделки.
— Я помню, что я — жадный, — заверил Луиджи, чувствуя, как к нему стремительно возвращается отменное настроение — вариты и в самом деле не собирались пускать в ход численное превосходство. От основной группы отделилось двое всадников, одним из которых был трехцветный Фельсенбург. «Гуси» шагом направились навстречу талигойцам. До невозможности похожий на бергера офицер остановил тяжелого жеребца в шаге от Луитджи. Костистое лицо дрикса казалось ужасно серьезным, а к шляпе прицепился непонятно откуда взявшийся сухой листик. Это было смешно, и фельпец с трудом подавил неуместное хихиканье. Сверкнуло солнце, шаловливый ветерок осыпал съехавшихся всадников снегом.