— Генерал Южной Армии Его Величества Готфрида Хельмут Гутеншлянге. — Обладатель листика говорил на талиг. — Уполномочен командующим Южной армии принцем Бруно присутствовать на переговорах о взаимной передаче пленных.
— Командор Райнштайнер, — отчеканил бергер. — Уполномочен присутствовать на упомянутых переговорах от имени регента Талига. Представляю вам капитана Луиджи Джильди, находящегося на постоянной службе у соберано Кэналлоа.
— Представляю вам доверенное лицо дома Фельсенбург. — Генерал указал взглядом на трехцветного великана. — Граф Иоганн фок Ахтентаннен — двоюродный дядя Руперта фок Фельсенбурга.
— Я доставил предварительно оговоренную сумму. — Дородный граф сразу же приступил к делу. — Герцог и герцогиня фок Фельсенбург испытывают надежду, что выдвинутые условия остались неизменными.
— Разумеется, — заверил Джильди и тут же вспомнил, что уроженцу Великого Фельпа следует проявлять больше жадности.
— В таком случае, — торжественно объявил Гутен-что-то там, — полагаю правильным произвести обмен следующим образом. Люди графа фок Ахтентаннена доставляют на середину реки выкуп. Люди капитана Джильди его забирают и пересчитывают. Когда капитан Джильди убедится, что выкуп внесен в полной мере, Руперт фок Фельсенбург перейдет реку. Затем с двух берегов одновременно начинают движение адмирал цур зее Кальдмеер и захваченные во время осеннего наступления офицеры армии Талига. Пленные встречаются на середине реки, где находимся мы с господином Райнштайнером. Если все проходит благополучно, в чем лично у меня не возникает никаких сомнений, стороны подтверждают совершение обмена и возвращаются каждый к своему берегу.
— Это разумно и обоснованно, — согласился бергер. — Представляемая мной сторона согласна.
— Проверка выкупа потребует определенного времени, — поднял флаг деловитости Луиджи. — Сегодня ветрено, господа. Не стоит ждать результатов пересчета на открытом пространстве.
— Как вам будет угодно. — Если за вежливостью скрывалось презрение к жадному южному неженке, дрикс сумел его скрыть. Райнштайнер слегка приподнялся в стременах, Гутен-кто-то-там ответил тем же, и договаривающиеся стороны благополучно разъехались по собственным следам.
— Вы намерены пересчитывать выкуп? — осведомился Райнштайнер.
— Я намерен не портить вам игру, — рассеянно откликнулся Джильди, любуясь синими тенями на снежном ковре. Зима заканчивалась, а Джильди так к ней и не привык. Холод фельпец переносил неплохо, но вот снега… Они то завораживали звездным блеском, зажигая в душе неведомую доселе радость, то давили свинцовой безнадежностью, то пугали безумной пляской… Стоило выглянуть солнцу, и Луиджи было не согнать с крепостных стен, зато в непогоду он забивался под крышу, как какой-нибудь воробей. Так, по крайней мере, утверждал Вальдес, настроение которого в последнее время менялось раз по шестнадцать на дню. Джильди не сомневался, что адмирал торчит в резиденции регента из-за Кальдмеера, но Ротгер даже не вышел к отъезжающим. Адмирал цур зее и его адъютант покинули Старую Придду в сопровождении чопорного Райнштайнера и двух десятков солдат. Не считая жадного фельпца, разумеется.