2
Жермон бежал. Трусливо покинув на растерзание доблестный арьергард, притворяясь, что исполняет несуществующий приказ. Единственное, что хоть как-то оправдывало беглеца, это репутация Ульриха-Бертольда. Ветеран был двужилен и беспощаден, но сейчас встретил достойного противника. Жермон не отказался бы проследить за развитием событий. С безопасного расстояния. Например, с Агмарена.
Удирающий генерал на ходу подкрутил усы и уверенно — притворяться так притворяться — свернул к загородному дому, предоставленному в распоряжение фок Варзов советником мариенбургского магистрата. Возле грустной замшелой статуи на Жермона налетел адъютант командующего. Вольфганг желал немедленно видеть генерала Ариго, так что вранье оказалось не враньем. В самом вызове ничего особенного не было. Старик, прикидывая план кампании, любил говорить с подчиненными, а Жермон уже лет десять ходил у него в маршальских любимчиках. Генерал доверием гордился, хотя спорить с командующим после Старой Придды стало невозможным. Если б хотя бы знать, делился Рудольф с фок Варзов сомнениями на его и свой счет или нет…
— Господин генерал, вас ждут. Проходите.
— Что за Хербсте? — с ходу спросил маршал. — Все то же?
— Да. — Едва прошел лед, «фульгаты» бросились на северный берег в поисках противника. И тут же с ним столкнулись: просторы Гельбе прямо-таки кишели разъездами. Бруно изо всех сил старался скрыть от противника свои маневры, в чем и преуспел. Было ясно, что фельдмаршал двинулся на юг, но понять, куда именно он нацелился, так до сих пор и не удалось. Оставалось читать Пфейтфайера и гадать, чем и занималась Западная армия — от господина командующего до кашеваров и цирюльников.
— Садись, — распорядился фок Варзов. — Что ты такой встрепанный?
На такой вопрос был ответ и… ответ. Жермон не находил себе места из-за опасений Рудольфа и собственных страхов, как военных, так и вовсе непонятных, но тянулось это не первый день. Сегодня же ничего особенного не случилось. Если не считать воителя с шестопером. Свести все к шутке, пожаловавшись на шестоперного барона? Проклятье, раньше он обходился без уверток, но раньше его не прочили на чужое место.
— Что-то ты, друг мой, неразговорчив. Сестра? Решил, что умерло, да рано…
— Все сразу. — О Катарине он почти не думал. Только удивился, узнав, как она схватилась сперва с Манриками, а потом и с судьями. Время и война превратили сестру в подлинную королеву. Такая могла бы поспорить и с отцом, но граф Ариго не дожил даже до свадьбы дочери…
— Это ты верно сказал: «сразу», — буркнул маршал и потянулся за яблоком. Ноймаринен, когда думал, бродил по кабинету, фок Варзов сидел в кресле, смотрел на карты и, если удавалось, грыз яблоки. Сейчас яблок хватало — зимних, привядших, но Вольфгангу годились любые. — Не хочешь говорить о своих делах, поговорим о Бруно.