Заяц поднял уши и гавкнул. У зайца осенью было двадцать пять тысяч, а сейчас двадцать с хвостиком. Заячьим, разумеется. Солдаты и офицеры разбегались всю зиму.
— Слышите? — с тихим бешенством спросил Эмиль. — Кадельская армия готова к бою. Семьдесят тысяч на границе — это повод для очень доброй воли.
— Мой маршал, позвольте, — вступил в игру урготский экстерриор. — Мне хорошо понятны ваши чувства, но я надеюсь на ваше слово. На то, что вы не нарушите обязательств, взятых на себя покойным Фердинандом. Надо ли напоминать, насколько Ургот дорожил его дружбой и как мы оплакиваем понесенную всеми Золотыми землями потерю. В память этого воистину добродетельного человека и достойного государя мы должны проявлять терпимость друг к другу, как того желал Фердинанд Оллар…
Дипломаты говорят много. Дипломаты говорят долго. Они плачут о тех, на кого им плевать, и торгуются над могилами. Эмиль о Фердинанде не плакал, ему просто было жаль толстяка, а теперь стало стыдно за кучу слезливого мусора, в которую ургот, словно собака кость, зарывал смешанную с взяткой угрозу. Дожей Фоме было мало, ему хотелось показать купленные зубы еще и Агарии, для чего и потребовался сухопутный марш. Сам Эмиль предлагал погрузиться на корабли и отплыть в Бордон, ему ткнули в нос необходимость расколоть агарийско-гайифский союз и оказать давление на Алат. Вдаваться в подробности интриги Савиньяк не стал, а по существу Фома, Рафиано и Валмон были правы, тем более что доверять морю лошадей и пушки не хотелось.
— …Агария соблюдает нейтралитет и открывает союзной армии коридор к землям Бордона, — добрался наконец до сути ургот. — В свою очередь, союзная армия ведет себя как в гостях, вежливо и достойно, не причиняя никакого ущерба. В случае необходимости припасы закупаются по справедливым ценам. Мой государь гарантирует своевременную оплату, в счет которой готов сегодня же внести полновесный залог.
…Распахнутая дверь и замерший на пороге темноусый красавец в красном, отделанном золотым шнуром мундире. За первым красавцем виднеются другие. Часы бьют четыре раза. Гашпар Карои на удивление точен.
— Господа, — алаты всегда превосходно знали талиг, — прошу простить мое опоздание, мы гнали коней как могли. Вольное алатское ополчение выступило. Первые две тысячи сабель прибудут в Этамис к вечеру.
— Рад вас видеть. — Эмиль совершенно искренне протянул витязю руку. — Если я не ошибаюсь, мы с вами в родстве.
— Я горжусь этим родством, — живо откликнулся Карои, — но дружбой я буду гордиться больше. Заслуженной дружбой. Когда выступать?