— Мы выступаем через полчаса, — повторил Ариго. Сколько можно не верить собственным глазам и равнять Бруно с Вольфгангом и Рудольфом?! Похоже, Ойген прав, и все дело в Изломе. Разум отказывается верить бергерским маякам, вот и прячется за привычное, а дриксы… Что ж, они никуда не денутся, авангард их перехватит у Печального языка и будет сдерживать, пока фок Варзов не закроет Доннервальд.
— Признайся, — фок Варзов хрустнул яблоком, — ты боялся, что дриксы нас надуют, и пришел защищать честь фельдмаршала.
— Да. — Если Ариго и врал, то лишь о том, что собеседника не касалось. — Мы слишком упорно видели в Бруно… старика.
— Хотя я старше, — подхватил маршал. — Откровенность за откровенность, я тоже своим глазам верить боялся. Если я не выстарился, то и с Бруно подковы сдирать рановато, только страхи свои за пазухой таскать приходится. Ты хоть мне сказать можешь, а я — никому.
— Я говорил с Райнштайнером, — признался Ариго, понимая, что глазам Куртиса тоже верит не до конца. — Он очень убедительно объяснил мне, что я ищу волка там, где нет даже лисицы.
— Не очень-то убедительно, если ты примчался спорить. Выпить бы нам на дорогу, да нельзя. Приказ о тебе готов, но довоевать до осени рассчитываю сам. Ты знаешь, что Райнштайнер ищет, кто бы мог тебя рассорить с отцом?
— Знаю, только зачем это сейчас?
— Сейчас и в самом деле незачем, но тебе пора становиться графом Ариго. Только, похоже, тебе им не стать, пока с отцом, пусть и мертвым, не помиришься. Армия тебе верит, Торка — тем более, у столицы память короткая. Тебе своя память спать не дает, а не чужая.
— Раньше не давала. — Признаться, что зацветшая сирень вдруг взяла и оказалась важнее доброго имени, важнее всего, кроме скорого боя? Так ведь не поверит.
Фок Варзов пожевал губами и передвинул одинокий грифель.
— Я, знаешь ли, из-за тебя чуть с Арно покойным не рассорился, — почти пожаловался он. — Только через пару лет понял — подлость не по тебе. Вот братцы твои, с них бы сталось…
— Братьев я не помню. Даже лиц, — сказал чистую правду Жермон и добавил, выдавая действительное за желаемое: — Лучше стать торским генералом, чем столичным не поймешь кем, так что мне со всех сторон повезло. Господин маршал, разрешите выступать.
— Сейчас выступишь, — пообещал фок Варзов. — Не вертись. Не будь Куртиса, мы б сейчас ругались, так что время есть. Закатные твари, ну не могу я тебя просто… выгнать к Хербсте. Не могу, и все. Эй там, на террасе, кто-нибудь! Вина принесите.
— Лекарь…
— К кошкам!.. Я должен попросить у тебя прощения. За то, что встретил как мерзавца, и за то, что сейчас с Бруно жилы мотал… Знаю, что дурная примета, но лезть под пули, не поняв друг друга, хуже. Я ведь не только твоего страха боялся, у меня и свой был. Что, если это Доннервальд — обманка, а у Печального языка