5
Дриксы атаковали вполне предсказуемым образом. Неведомый командир арьергарда действовал в полном соответствии со здравым смыслом и Пфейтфайером: пехота, судя по буро-коричневым мундирам — гаунау, наступала Фажетти в лоб, а кавалерия выдвигалась сбоку, направляясь в обход открытого правого фланга. Красивое решение, хоть сейчас в учебный трактат! Хочешь — бей в бок не перекрывшего до конца берег Фажетти. Хочешь — бей в тыл не желающему оглядываться Айхенвальду; сковать упрямца перед решающим столкновением сам великий Гусь велит. Какой выбор, господа, какой выбор!
Грохнуло. Артиллерия дриксов вовсю поддерживала атаку своей пехоты. Ответа не было, хотя пора бы уже, а темно-синие эскадроны красиво заворачивали вправо, явно готовясь обрушиться на фланговые батальоны второй линии. Все-таки решили не бросать в тылу неразбитых фрошеров… Предусмотрительно и похвально! Гуси вообще птицы вдумчивые, один Август чего стоил!
— Прикажите Айхенвальду остановиться и развернуться, — снова подал голос Хеллинген. Обычно начальник штаба был ходячей субординацией, но бедняга видел, как Фажетти перестроился лицом к надвигающейся коннице. Умело перестроился, но строй вышел слишком уж тонким, и субординация полетела к Леворукому.
— Вы что-то сказали?
— Конный резерв! Пошлите Фажетти конный резерв! — Точно решил, что Марцию конец. И все из-за избытка опыта и знаний.
— Полковник Хеллинген, смирно!
— Я не собираюсь…
Грохот пушечного залпа весьма кстати скрыл грех неподчинения. Грохот талигойского залпа. Успели! Фажетти уже в Лаик умел выбрать нужный момент.
Дымное облако, летящие через конские головы всадники, валящиеся на снег лошади… С холма выглядит недурно, но Лионель Савиньяк слишком хорошо помнит Торку, чтобы наслаждаться красотой зрелища. Талигойскую кавалерию тоже встречали залпами в упор. Глупая была атака, чего уж там. Сегодняшний гаунау толковей старика Понси, он все понял правильно. Столь уверенное движение синей конницы застопорилось.
— Артиллерия оказалась весьма к месту, не правда ли, Хеллинген?
— Да, господин маршал!
Бунт иссяк. Нет, Хеллинген не испугался, вояки вообще мало чего боятся, но им надо смотреть снизу вверх. Кодорни, Айхенвальд, Хейл, Эрмали, не говоря уж о Лецке, — все они старше и опытней, но в этот Излом опыт не спасает, а тянет на дно. Как доспехи в воде.
Новый залп, прислуга у орудий делает все возможное! Молодцы, их старания не пропадут зря. Не пропадет ничего, что пришлось терпеть во время этого проклятого марша.
— Господин Проэмперадор. Подходит Хейл.
Пусть докладывают. Хоть бы и о том, что видно в любую трубу. Доклады наполняют некоторые существования смыслом. Пусть исполняют приказы — это придает уверенность. Смысл и уверенность — это счастье, хотя адъютанты и полковники о таком не задумываются. Он и сам не задумывался, пока подыгрывал Росио. Зачитать в нужное время письмо, проворонить неурочную встречу короля с супругой, сообщить о тайной депеше, обронить пару слов в соответствующем присутствии, даже обнажить шпагу… Это просто и иногда — весело, не то что, стоя на холме, гнать других на чужие мушкеты и ждать, ждать, ждать! Предел мечтаний для фридрихов и скрежет зубовный — для Росио, Рудольфа, отца…