Ей необходимо поговорить с Уэствудом. Он единственный, помимо Клио и герцога, знал, что случилось в темной галерее. Может даже, он возьмется ей помочь, но следует быть очень осторожной. Вдруг он окажется главным препятствием в ее поисках?…
Каллиопа отложила капор и взяла утренние газеты. Все они писали о происшествии на маскараде у герцога и почти все излагали его неточно. В одних говорилось, что герцогу совершенно разбили голову, так что мозги разлетелись по полу. Непонятно было, как человек с такой травмой все еще жив. Писали и об украденных из дома драгоценностях, о дамах в обмороке, о грабителях в масках с револьверами. Или кинжалами.
Но ни одно описание не было настолько ужасным, как ее собственное воспоминание. Нигде не говорилось о запахе крови, смешанной с пылью, о клочке зеленого шелка в сжатых пальцах герцога.
Каллиопа, передернув плечами, отбросила газеты. Где-то среди кричащих заголовков, в закоулках ее сознания, пряталась правда. И она твердо намеревалась отыскать ее. Это был единственный путь остановить Вора Лилии и обеспечить безопасность Клио.
Но в одиночку ей было не справиться. Она все же не Афина. Ей понадобится столько помощников, сколько она сможет найти. Сестры, подруги по обществу. Камерон де Вер?
Можно ли ему доверять? Прошлой ночью он был словно скала среди хаоса и смятения. Но это не изгладило его прежнего отношения к сокровищам древности, не перечеркнуло их былых ссор.
Есть только один способ испытать его. Серьезно с ним поговорить. Попытаться разглядеть за привлекательным фасадом его истинную суть.
Каллиопа снова взяла капор и надела его на голову. Хорошо бы добавить сюда кокетливых перышек или ярких цветов и фруктов. И еще неплохо бы иметь такие голубые глаза, как у Талии, или пышные формы, как у Эмлин. Карие глаза и худощавая фигура едва ли помогут выудить секреты у мужчины, особенно такого любимца женщин, как Уэствуд.
А впрочем, нет смысла так волноваться. Она такая, какая есть, и ничего с этим не поделаешь. И кстати, если она не поторопится, то опоздает.
Она снова завязала бант - только возле другого уха - и взяла жакет. Может, у нее и не голубые, как небо, глаза, зато имеется нечто общее с Камероном - знание истории и древностей. Если они постараются, то найдут-таки общий язык.
Едва она успела приколоть к воротнику брошку - маленькую золотую сову, знак Афины, - как в дверь ее комнаты постучали.
- В гостиной вас ожидает граф Уэствудский, мисс, - объявил лакей.
- Спасибо, - сказала Каллиопа. - Я сейчас спущусь. - И, прикоснувшись к брошке, прошептала: - Дай мне смелости.