— Весь чертов дом сотрясался, когда что-то выходило из его квартиры. Началось примерно через год после того, как он переехал сюда. Совершенно точно, сукин сын совсем спятил еще до того, как все началось. Он никогда не выходил из дома. Ни разу, я точно знаю. На него можно было наткнуться на лестнице или внизу, где живет обслуживающий персонал. Он вечно размахивал руками, словно рисовал в воздухе, все время топтался у картин на лестницах. Говорил сам с собой, причем не на человеческом языке, а нес какую-то тарабарщину. Портье постоянно на него натыкались и следили за ним. Он никогда им не нравился.
А по ночам он вытворял у себя дома что-то такое, отчего на другой стороне здания тускнел свет. Наполнял квартиру Бетти какой-то дрянью, какую невозможно увидеть, но зато прекрасно чувствуется ее присутствие. И если как следует прислушаться, были слышны голоса. Не такие, как если бы кто-то разговаривал, а целый хор. Все они вертелись по кругу у него в квартире.
Первый раз мы услышали их в гостях у Бетти. Мы вместе обедали и слышали, как голоса поднимаются из квартиры внизу. Из обиталища Хессена. А услышав раз, ты слышал их постоянно.
То, что он творил в своей чертовой квартире, начало просачиваться наружу. Оно выходило и расползалось повсюду, расходилось по всему дому, проникало в стены, зеркала и картины. Мы видели в них то, чего там не было раньше. Даже если ты сидел в комнате совершенно один, то, взглянув в зеркало, понимал, что ты вовсе не один. Иногда там оказывалась одна из его тварей, а иногда и больше. И ты их видел, они двигались. А потом они начали приходить в наши сны. Они пробирались внутрь сознания.
Понятия не имею, как он это делал. Я заработал сто миллионов на Уолл-стрит, я неплохо разбираюсь в том, что вижу и могу объяснить. Но только не в этом. От этого у нас нет защиты. И у него самого тоже не было.
— Что вы имеете в виду?
— Из-за этих тварей Хессен остался без своего паршивого лица. Он потерял и лицо, и разум в том вихре, который вертелся вокруг него. Он был не в силах его удержать после того, как вызвал к жизни.
Эйприл с трудом глотнула.
— А что случилось с его лицом?
Том Шейфер опустил глаза. Немного подумал, тоже с трудом глотнул.
— Артур позвонил Реджи, а Реджи позвонил мне. Бетти с Артуром слышали крики. Кричал Хессен. Поэтому мы спустились к старшему портье и пошли в квартиру Хессена. Мы нашли его в гостиной совершенно одного, все ковры с пола отодвинуты к стене. И было видно, как изуродовано его лицо. Будто отмороженное, как сказал Реджи. Почерневшее, словно сожженное, плоти не было, остались только кость и глаза. Но никаких следов пожара, никаких химикатов. Крови тоже не было. И он, совершенно точно, гулял по Северному полюсу, как бы нам того ни хотелось. Мы понятия не имели, что вызвало подобную травму. Его увезла «скорая». И мы решили, что наконец-то все завершилось. Однако он выжил, и, когда вернулся в дом, все снова началось — эти шумы, какое-то вращение наподобие водоворота. Оно выходило из его квартиры. — Том Шейфер отвлекся от своих мыслей и взглянул на Эйприл. — Как умерла Бетти?