Стивен метался по тесной гостиной, задевая штанинами форменных брюк неподвижные ступни Дженет, которые торчали из-под наброшенного на ноги одеяла в шотландскую клетку.
— И вот теперь Сета нигде нет. Полагаю, они забрали его без остатка. Поразительно, что такое происходит на самом деле! Понимаешь, я просмотрел утром пленки, прежде чем стереть и заново поставить на запись. Сет из здания не выходил. Видно, как он идет от стойки к лифту с этой девчонкой, Эйприл, и больше ничего. Он больше не спускался. Только представь, дорогая. Он так и не спустился! Но и в шестнадцатой квартире ничего нет. Я обыскал все, до последнего дюйма. Пусто. То, что, по-видимому, приходило, снова свернулось. Забрало, что ему нужно, а потом растаяло без следа. Полиция желает видеть Сета, но им придется здорово попотеть, разыскивая его.
Стивен засмеялся, однако в его смехе не было веселья. Он присел на диван, по которому беспокойно ерзал на протяжении последних десяти лет так, что обивка уже лоснилась.
— Девушка уехала, ее увезла «скорая». И выглядела несчастная так себе.
Консьерж отхлебнул виски и поморщился, когда обожгло горло, после чего махнул булькнувшей бутылкой на безмолвную, неподвижную жену. Она следила за ним живыми глазами.
— Очевидно, все пошло не по плану, дорогая. Я понял это в тот момент, когда ее дружок, или кто он там ей, вытащил меня среди ночи из постели. Да, дорогая. Предполагаю, что план не сработал.
В следующий миг Стивен собирался спросить жену, не ощущает ли она запах, эту жуткую вонь чего-то горелого и гнилого одновременно. Но не успел. Он увидел, как за кругом света от торшера, в крохотной прихожей перед дверью возникла невысокая фигура.
Ребенок стоял неподвижно и не пытался войти в гостиную, за что они оба были ему признательны. Учитывая смрад, предваривший появление сына, старший портье бы не удивился, если бы его непокрытая голова до сих пор дымилась.
Стивен поднялся и сглотнул комок в горле. Дженет принялась издавать безумные стоны, зарождавшиеся где-то в глубине груди. Она раскачивалась в инвалидном кресле у окна, напрягая те немногие мышцы живота, которые еще функционировали после трех инсультов, последовавших друг за другом и уничтоживших девяносто процентов ее нервной системы в ту ночь, когда она отважилась подняться в шестнадцатую квартиру, чтобы в первый раз встретиться со своим мертвым сыном.
— Господи. — Стивен отшатнулся от ухмыляющегося призрака. — Господи Иисусе!
— Как скажешь, — проговорила закопченная голова.
Лицо мальчишки больше не скрывал капюшон. Казалось, он был вырван из куртки с мясом. Так же как и один рукав, заодно с рукой. В дыре поблескивало что-то черное. Остатки парки потемнели и были покрыты уродливыми вытянутыми пятнами, как будто кто-то вытирал о куртку мокрые ладони, пытаясь пробраться под ткань. Однако самой жуткой деталью его внешности — из-за чего Стивен даже громко вскрикнул и выронил бутылку с виски — была голова, из недр которой выходил голос.