На этот раз обошлось без ныряний и спортивных бросков с деревянных мостков. Они медленно зашли в нагревшуюся за день воду прямо с берега, чинно взявшись за руки. Никаких поцелуев и объятий. Просто пара платонических влюбленных, не замечающих собственной наготы и сексуальной притягательности, чистые в своих помыслах и деяниях, для очищения своих грешных тел. Потом они разделились и не спеша, вровень друг с другом поплыли размеренным брассом к противоположному берегу.
Над ними простиралась белая ночь, четко вырисовывающая их светлые тела в более темной воде. Кристина давно уже не плавала на столь длинные дистанции, но чувствовала себя сейчас великолепно — свежо и бодро.
Они доплыли до противоположного берега и, не выходя из воды, все так же, не сговариваясь, подошли друг к другу. Вода доходила молодой женщине до пояса, открывая упругие груди, со скатывающимися по ним искристыми светлячками капелек влаги. Матти нагнулся, слизывая их языком. Потом заключил Кристину в объятия, и они долго целовались, прижавшись друг к другу, ощущая каждой клеточкой своего существа приятную близость, излучение тепла и доброты. Совершенно одни в этой белой ночи, под куполом таинственного, торжественного и вечного неба, сомкнувшегося с зеркальной гладью озера, окруженного гранитными скалами и заостренными пиками мохнатых елей.
Потом они разомкнули объятия, чтобы вернуться к общему теперь для обоих дому, едва заметному на таком расстоянии, распластавшемуся, как спящий дракон, на противоположном берегу, с темно-тусклыми глазницами окон. Дом, гостеприимно приютивший влюбленных, где ждала их еще не остывшая после жарких любовных баталий постель.
Впрочем, сейчас им было не до постели. Взрыв эротических страстей пробудил и другие желания. Голод все более давал о себе знать. Знакомое чувство для всех новобрачных, особенно после долгих ночных безумств при свете луны и звезд, качающихся при каждом движении в окне. А в эту первую, общую для них ночь оба подсознательно ощущали себя новобрачными.
Подгоняемые нарастающим чувством голода, они все ускоряли движения, загребая воду руками и ногами, так что обратный путь занял гораздо меньше времени.
Матти галантно протянул озерной русалке одно из полотенец, предусмотрительно повешенных им на мостках перед заплывом.
— Перед тем как отправиться в кухню, прикройся. Из соображений эстетики и нравственности, — ханжеским тоном возвестил он. — Смешивать еду с эротикой — это дурной тон. Разные типы удовольствий, не подходящие для коктейля.
— Я тоже об этом подумала, дорогой, — не менее елейным тоном праведницы согласилась Кристина. — Для любого мужчины еда всегда на первом месте, много важнее любви и красивой женщины. Классическая психология приматов.