— Отрицательно, — в этот раз голос был напряжённым. «Хорошо, что он сражался и был подбит моими воинами». — Сразитесь со мной в честном бою, и покончим с этим.
— Я уже побеждал вас прежде, — напомнил своему противнику Франклин с тенью высокомерной гордости, которой он позволил проскользнуть в голосе. Его командный тринарий уже ослабел на три боевых меха. Однако, они достигли фланга и развернулись за вторым уланским Лигийским полком. Огненный шторм впереди подсказывал ему, каким жестоким было сражение. Выстрелы, неистовые лазерные заряды, летящие мимо ракеты, дым, огонь — всё это обозначало зону боя.
— Тогда вы выбирали местность. Сейчас нет. Покончим с этим сейчас, и вы сохраните свою честь.
— Моя честь уже была украдена ложью Большого Совета.
Его «Пульверайзер» пошатнулся, в этот раз от залпа автопушки. Снаряды легли низко, сбивая броню с верхней части бёдер. Его мех, казалось, боролся с ним, тянул в противоположном направлении от того, куда хотел пилот. Халлис ударил по педалям ножного управления, стараясь изо всех сил удержать равновесие. Загорелись жёлтые предупреждающие огни состояния левой ноги. «Давай…нам всё ещё нужно придти на одну встречу».
Он переключился на сенсоры дальнего радиуса. Там был один боевой мех, который он хотел найти и сделать единственной целью. Всё ещё был способ выиграть эту битву, и он зависел от одного воина. Пока Франклин пытался настроить сенсоры, ещё одна волна ракет дальнего действия накрыла «Пульверайзер». Он почти споткнулся. Однако продолжал идти. «Вот, вот оно».
Возможно, эта битва была ещё не окончена.
— Командное Росомах, построиться за мной!
Тридцать минут спустя…
444-й кластер звёздного полковника Джекса Бенедикта имел долгую и славную историю, которую сейчас превращали в ничто Волки, словно она была сырым мясом на их пиршестве. Волки пробились сквозь его линии и направлялись прямо к группе гражданских Росомах, которые укрылись в каньоне с почти вертикальными стенами. Джекс знал, это было предумышленно. Если мирные жители подвергались риску, воины должны были ответить.
Стены каньона были круты, покрыты лозами, непроходимы даже с помощью прыжковых двигателей. Внизу, на глубине ста метров расположилась вытянутая лощина с грязным маленьким ручейком, тонкой струйкой протекающим через неё. «Это место даже не названо, нет имени у того, где мы проливаем нашу кровь, это неправильно… нечестно». И за что, за хана, который не выиграл свой титул в бою? Если бы Мак-Эведи была жива, всё было бы по-другому. Если бы хан Мак-Эведи была жива, эти Волки уже бы были мертвы.