— Я сейчас! — Горец, едва коснувшись лавки задом, как будто вспомнил о торчащем там шиле и снова вскочил.
Обережник, верный своему обещанию, только вяло проводил его взглядом. Жрец, напротив, привстал и подобрался, как изготовившийся к броску пес:
— Ты куда?
— Пойду договорюсь насчет ужина. На тебя брать? Или еще двадцать шесть лет потерпишь?
— Бери. — Мужчина нехотя уселся обратно. Парням он откровенно не доверял, но и придраться пока было не к чему. Похоже, это его больше всего и настораживало.
ЭрТар неразборчиво побалаболил с кем-то на кухне и, оставив дверь открытой, вернулся, довольный, как червяк в надкусанном яблоке.
— Хэй, я все уладил! — гордо сообщил он. — Сейчас нам принесут и супа, и картошки со сквашем.
— Что, забесплатно? — подозрительно спросил Джай.
— Почти. Видишь вон ту бабку? — заговорщически прошептал горец, скосив глаза в сторону кухни, где мирно подремывала в кресле у очага древняя старуха, время от времени наклоняясь и помешивая клокочущее в котле варево. — Это хозяйка едальни. Бедная женщина уже лет двадцать как овдовела и страстно тоскует по сильным мужским рукам. Вот я и продал ей тебя на пару часов — за ужин на троих.
Бабка заметила вытаращившегося на нее Джая и, редкозубо ухмыльнувшись, погрозила ему пальцем.
— Ты что, сдурел?! — Обережник размахнулся было дать горцу в морду, но ее там уже не было: горец так проворно соскользнул под стол, словно у него разом растворились все кости.
— Вообще-то я пообещал бабке, что ты вычистишь ее свинарник, — задумчиво признался ЭрТар. — Но идея хороша! Нам же наверняка еще и позавтракать захочется…
— Нет уж, завтрак за твой счет! — рявкнул Джай, попытавшись пнуть горца ногой, но тот, мерзко хохоча, пробкой вылетел обратно. — И хлев чистить вместе будем!
— Ну конечно! — заверил его ЭрТар. — Я буду принимать самое горячее участие, ты за мной не угонишься!
За время перебранки жрец не проронил ни звука. Фанатизм фанатизмом, но вымотался он не меньше, а то и больше парней — те хотя бы были здоровы.
— Может, знахаря какого поискать, э? — сочувственно поинтересовался горец, глядя на его обожженные запястья.
— А? — Тваребожец, словно проснувшись, проморгался и натянул рукава до пальцев. — Не надо. Мне нужен только камалейник.
— А он разве целебный? — удивился Джай. Одна из его подружек была помешана на траволечении, заставляя расплачиваться за доставленное удовольствие выслушиванием длинных и нудных лекций о свойствах всевозможных корешков и вершков. Расстались они как раз из-за того, что он захрапел посередине оды подорожнику…