Вместо ответа горец вздрогнул, выпрямился и расплылся в фальшивой улыбке:
— Здра-а-а-аствуй, красавыца!
Обычно Джай прислонял к двери наклоненный стул, ножками упирая его в щель между половыми досками; от наглых гостей не защищало, зато предупреждало хозяина. Но вчера парень так устал и заморочился с «сорокой», что забыл это сделать. Откинуть же крюк, просунув в щель между косяком и створкой прутик от метлы, было плевым делом.
Чем и обожала грешить госпожа Индора, утверждая, что «дверь сама приоткрылась, и я решила проверить, все ли в порядке».
Судя по лицу домовладелицы, порядок подразумевал нечто совсем иное, чем трое мужиков и корлисс в одной постели, на которых в складчину имелись одни штаны с расстегнутым ремнем (которым Джай собирался, да так и не сподобился, связать полудохлого убийцу), одна набедренная повязка (с изящной черной вышивкой, обычно нравящейся женщинам) и один ошейник.
Как раз в этот момент тваребожец соизволил дернуться и приглушенно застонать.
Прежде чем Джай успел раскрыть рот, «красавица» потрясенно взвизгнула: «Какая мерзость!» и захлопнула дверь.
— Извращенцы! — донеслось уже с лестницы, по которой Индора как будто не сбежала, а скатилась.
Кошак озадаченно поскреб за ухом задней лапой.
— Странная тетка, — поддержал его горец. — Такой случай упустила… А ведь, судя по ней, он в ее жизни был первым и последним!
— О, Иггр, за что ты повернулся ко мне Темным ликом?! — только и сумел простонать Джай. Если домовладелица, оправившись от потрясения, не укажет ему на дверь, жилье все равно придется менять — жизнь в нем под «понимающими» взглядами и намеками Индоры станет совсем невыносимой. Еще ведь и растреплет всем знакомым «на ушко»! Зато как ему начнет улыбаться младший помощник судьи…
— Не преувеличивай — всего лишь задницей, — утешил обережника ЭрТар. — Глянь-ка, наш морун наконец очнулся! Эй, ты! Как ты нас нашел, э?
Мужчина не ответил, продолжая слепо пялиться в потолок. Горец потыкал его пальцем в плечо, одновременно пытаясь привлечь внимание и убеждаясь, что на коже нет даже шрамов от стрелок.
— Я ж тебя вроде убил?
Седовласый молчал. Причем, кажется, не столько из упрямства, сколько не видя смысла разговаривать с одолевшими его чужаками, и что-то подсказывало Джаю: самого жреца пугать ножом бесполезно.
— Ладно, тваребожец, спрашивай сам, — к возмущению горца предложил обережник. — Ответ за ответ. Идет?
Мужчина тут же повернул к нему голову:
— Как вы попали в святилище?
— Перелезли через забор. Имя-то у тебя есть?
— Есть. Зачем?
— Чтобы попасть в святилище, — злорадно отплатил той же бусиной Джай.