***
— Почему ты нам помогаешь?! — Джай так устал теряться в догадках, что был согласен на самую страшную правду.
Тваребожец повернул к нему будто вылепленное из снега и покрытое льдом, бледное до жути лицо.
— Мы не закончили разговор.
— И ради этого ты спалил целый дом вместе с йером?! — опешил парень.
— Да.
— Иггров бред! — покрутил головой обережник. — Страшно представить, на что ты тогда способен ради Твари…
В следующее мгновение Джай оказался пришпилен к стволу — к счастью, не призрачными фьетами, а стиснувшими воротник руками.
— Она не Тварь, — раздельно проговорил жрец, с расстояния в два носа сверкая на парня безумными глазами. — Понял?
— Д-да… — Джай действительно понял, что связываться с фанатиком ему совершенно не хочется.
Тваребожец на мгновение прикрыл глаза, сражаясь теперь с самим собой, и разжал пальцы.
— Расскажи мне, что произошло в святилище, — хрипло попросил он. — И ты больше никогда меня не увидишь.
Обещание прозвучало двусмысленно, причем скорее зловеще, чем ободряюще.
— А я? — мигом заинтересовался горец.
Джаю показалось, что в глазах жреца мелькнуло неподдельное сочувствие к Темному — это ж достанется ему такой подарочек! Небось и семи часов в обществе «сороки» не выдержит, не то что положенных семи лет!
— И ты. Я оставлю вас в покое и уйду, — пообещал тваребожец и взмахнул рукой. — Вон туда.
— А вдруг мы тоже туда захотим пойти, э? — прищурился «сорока».
— Не захотите.
— Почему?
— Потому что там вы умрете.
Для Джая это было вполне убедительным аргументом. Для горца — наоборот, у пестрокосого аж глаза просияли:
— Хэй-най, а давай мы сами там всех убьем?!
— Смотри, как бы тебя прямо здесь не убили! — не выдержал обережник. — В общем, дело было так…
Жрец внимательно слушал. Дождь лил и лил, вода ручейками стекала по обнаженному телу, волосы плотно облепили голову и шею. Перебил он Джая только дважды: уточнил, как выглядел дхэр и чем в него стреляли, оба раза кивнув, словно так и думал.
Закончив рассказ, обережник выжидательно уставился на тваребожца, но тот ограничился бесцветным: «ясно», и прошел между парнями, оставив их и кошака непонимающе таращиться ему вслед.
— И все?! — не поверил обережник. — Эй, погоди! Чего ясно-то? А нам объяснить?!
— Я вас спас, — не оборачиваясь, холодно напомнил мужчина. — Хватит с вас и этого.
Джай с трудом удержался от искушения всадить ему в спину стрелку. Все равно ведь, гад, отобьет, а их и так мало. Или вообще передумает, вернется и додушит. Сейчас жрец был особенно похож на моруна: шатающийся, мокрый, чавкающий босыми ногами по грязи, в глазах ни единой мысли — только тупое стремление к цели. Ну и проваливай, без тебя спокойнее! Обережник поправил смятый воротник и, не глядя «сороке» в лицо, грубовато поинтересовался: