- На первой фотографии - моя мать, когда ей было три года, - сказала она.
Тишину в комнате нарушало только тиканье часов, шум вентилятора и кваканье лягушки где-то на улице. Берн медленно изучал каждую фотографию, переворачивая их одну за другой, чтобы прочесть надписи на обратной стороне. Казалось, это никогда не кончится. Фиона не видела его лица, но чувствовала, как тяжело ему дается каждое новое открытие.
Ее мать, которая так похожа на Райли.
Джейми и Тесса, держащиеся за руки.
Смеющаяся маленькая Райли.
Берн не смог сдержать стон отчаяния, и Фиона прижала руку к губам, чтобы не зарыдать. Она больше не могла выносить это.
У нее еще была надежда, что Берн просто посмеется над ее нелепым предположением и скажет, что у него нет ни тени сомнения и Райли - его дочь.
Но этого не случилось.
- Берн, мне очень, очень жаль, - сказала Фиона, неуверенно шагнув к нему.
Он остановил ее, вытянув вперед руку.
- Стой. Я не хочу ничего слышать. Ни слова.
Берна буквально трясло. Эмоции переполняли его. Казалось, прошла вечность, прежде чем он прошел к выходу. Его спина и плечи были напряжены, как будто он ожидал удара.
Фиона не осмеливалась пошевелиться или произнести хоть слово.
Берн стоял около двери, глядя на деревья. Девушка не могла просто наблюдать за ним, поэтому решила пройти на кухню и включить чайник.
Ее сердце разрывалось от жалости к Берну. Она все время вспоминала, как увидела их вчера у газетного киоска - отца и дочь, маленькую счастливую команду.
Разве они заслужили такое испытание?
Электрический чайник закипел и отключился, но она не обращала на него внимания. Ее лицо было залито слезами.
Наконец она услышала шаги - Берн возвращался в дом. Она быстро вытерла слезы рукой и поспешила в гостиную.
- Что за игру ты затеяла? - спросил он сквозь зубы.
- Игру? - переспросила она. - Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
- Ты хранила эти фотографии три года. Думаю, тебя это все очень забавляло. Что ты задумала, Фиона? Почему ты показала мне их именно сейчас?
Девушка понимала, что он злится, и уже была готова извиниться, но гордость не позволила ей стерпеть его необоснованные обвинения.
- Ты на самом деле считаешь, что мне доставляет удовольствие эта ситуация? Думаешь, мне легко было хранить все в тайне целых три года?
Берн стиснул зубы.
- Зачем ты пришла на бал? Почему ты делала вид, что тебе приятно со мной общаться?
- Я пыталась выбрать нужный момент, чтобы поговорить с тобой. Я знала, что это будет тяжелым ударом для тебя, и подумала, что если мы узнаем друг друга лучше, мне будет легче сказать тебе правду.