Вот в этот момент и вошел Тетерин.
Под мышкой он держал свой потрепанный портфель и, несмотря на чрезвычайно важные новости, которые он собирался сообщить, вид имел малозначительный. Во всяком случае, все остальные были в гораздо более приподнятом настроении.
– А вы что, уже знаете? – удивленно спросил Тетерин, оглядывая праздничный стол. – От Михаила Семеновича звонили?
– Нет, – ответил за всех Степан, который по-прежнему держал в руке полную рюмку. – А должны были?
– Ну, вообще-то, да, – почему-то смущаясь, сказал Тетерин. – Он квартиры нам возвращает… А Мирзоевым – деньги.
После этих слов на веранде воцарилась такая тишина, что все отчетливо услышали, как у Томки от съеденной черешни вдруг буркнуло в животе.
– Ой, – сказала она, и было не совсем понятно – к чему относится это «ой».
Первой в себя пришла Женька. Во-первых, она верила в людей, во-вторых, она верила в чудо, и, в-третьих, она любила своего отца.
– Папка! – закричала она, вскакивая из-за стола. – Ты – чемпион!
Потом было уже непонятно – кто и что говорил. Женщины смеялись и плакали, мужчины обнимались и хлопали друг друга по плечам, дети прыгали и визжали, не зная, почему они прыгают и визжат, но уловив общее настроение, в котором возможно было даже опрокинуть на скатерть коробку с томатным соком, и никто за это не наругал. Тетерин перекрикивал весь этот гам, сбивчиво рассказывая про свой разговор с Михаилом Семеновичем. Ему не верили, переспрашивали, просили объяснить еще раз, и он начинал снова и снова.
– Надо же! И среди них ведь бывают люди! – говорил Иван Александрович, но его не слушали.
Галина Семеновна вытирала томатный сок, Степан звенел рюмками, женщины пытались наперебой объяснить Мархамат все, что произошло, но она их не понимала, чувствуя, впрочем, что случилось очень хорошее, и потому радостно кивала головой. Потом все знакомили Мархамат с Тетериным, потом снова пили, а Галине Семеновне пришлось несколько раз подогревать курицу, потому что все могли только пить и кричать, а закусывать никому не хотелось.
После того как немного угомонились и все же уселись за стол, разговоры потекли в других направлениях. Муродали строил планы на покупку жилья. Степан с Томкой обсуждали ремонт, поскольку у них теперь были лишние деньги, а квартира стояла совершенно пустая. Катя и Гуля приставали к бабушке, чтобы она разрешила им остаться на целое лето, а лучше даже на осень, и тогда они смогут пойти в школу прямо тут, на Озерной, причем в один класс. И только Тетерины не участвовали в этом общем несвязанном, но очень счастливом хоре. Их просто не было за столом.