Остановившись на пороге, Валя посмотрела на Муродали, который даже не обернулся и продолжал возиться с большим чемоданом.
– Ты куда-то собрался?
– В Душанбе, – ответил он, застегивая молнию на чемодане. – Давно не был на Родине.
– Мам, собирайся быстрее, – протянула Гулбахор.
Валя стремительно прошла через комнату, села на кровать рядом с Гулей и прижала ее к себе, как будто испугалась вдруг потерять ее.
Муродали выпрямился, посмотрел на жену и сказал именно то, что она боялась услышать:
– Мама приедет попозже.
Валя окончательно сникла.
– Ты неправильно ее одел.
– Ничего. Сами разберемся.
Этой фразой Муродали провел между ними последнюю черту. Теперь он и Гулбахор были по одну сторону мгновенно возникшей стены отчуждения, а Валя со своей прежней семьей – по другую.
– Это из-за Тетерина? – проговорила она, ненавидя сами эти слова и себя за то, что она их произносит.
– А почему ты сразу подумала о нем?
Он совершенно не ожидал, что эта тема всплывет в их разговоре, но теперь, когда она все же всплыла, его захлестнула ревность.
– Ты что, специально потащила нас всех сюда? Узнала про то, что сестра твоя с ним разводится, и сорвалась с места? Мы из-за этого в такой спешке продавали дом? Я из-за этого отдал все деньги твоему брату?
Голос Муродали повышался, Гулбахор испуганно втягивала голову в плечи, а Валя, отвернувшись от мужа, гладила дочь по голове. Ей было до слез обидно слышать все, что он говорит, но возразить она не могла.
– Решила не упустить своего шанса? – несло Муродали. – Давай! Может, получится на этот раз! Я тебе не помеха.
Он даже понятия не имел, насколько он был в этот момент неправ. Валя вернулась в родной город отнюдь не ради воспоминаний о первой любви. У нее была гораздо более веская причина, однако о ней она уж точно не могла сказать мужу.
– Тогда поезжай один, – проговорила она, прижимая девочку к себе. – Я Гулю тебе не отдам…
– Тоже мне мать нашлась! – хлестко ответил Муродали.
От его слов Валя вздрогнула, как будто ее ударили по лицу. Секунду она прислушивалась к чему-то внутри себя, затем отпустила Гулю, встала и медленно вышла из комнаты.
– Поехали, – сказал Муродали, поднимая чемодан с пола.
Гуля закрыла лицо ладошками и помотала головой.
– Я не хочу без мамы, – прошептала она.
Муродали снова опустил чемодан на пол. Только теперь он осознал, что все сказанное им было сказано в присутствии дочери. То есть он понимал, что она сидит здесь, находится в комнате, слушает его гневные и обидные слова, но то, что она не просто ребенок, а человек – и значит, слышит его и страдает, – это он понял только сейчас.