Подавленная этой новой бедой, Изаура предприняла робкие попытки приблизится к своей госпоже, чтобы узнать, почему она лишила ее своего расположения и доверия, и доказать свою невиновность. Но несчастная была встречена так холодно и высокомерно, что отступила в испуге и еще глубже погрузилась в бездну своей тоски и уныния.
Однако, пока Малвина еще жила в доме, она невольно оставалась спасительной преградой, защищавшей Изауру от наглых приставаний и грубых домогательств Леонсио. Сколь бы мало ни почитал ее муж, но она была препятствием для осуществления его мерзких планов, по крайней мере, насильственным путем. Изаура отдавала себе в этом отчет, и трудно представить себе, в какое состояние ужаса и отчаяния погрузилась бедная девушка при виде отъезжающей госпожи, оставляющей ее целиком и полностью на произвол судьбы, вручая без защиты похоти и прихотям того, кто был одновременно ее господином, воздыхателем и палачом.
Действительно, едва лишь Леонсио увидел, что экипаж Малвины скрылся за холмами, не в состоянии более сдерживать свое сатанинское ликование и не теряя времени, он обошел весь дом в поисках Изауры. Наконец он обнаружил ее лежащей на полу в самом дальнем углу, почти бездыханную, заливающуюся слезами, с вырывавшимися из груди судорожными рыданиями.
Избавим читателя от пересказа произошедшей там постыдной сцены. Скажем лишь, что Леонсио быстро исчерпал все имевшиеся у него в арсенале достойные приемы, убеждая девушку, что не только ее долгом, но и в ее же интересах было бы уступить его желаниям. Он делал ей самые соблазнительные предложения, давал самые торжественные обещания, дошел до мольбы, униженно ползал у ног- рабыни, из уст которой слышал в ответ лишь горькие слова и справедливые упреки. Наконец, видя бесплодность всех своих усилий, он отступил, исполненный ярости, изрыгая брань и страшные угрозы.
Приступив к осуществлению этих угроз, в тот же день он приказал отправить ее работать в прядильню, где мы и оставили ее в предыдущей главе. Он заверил девушку, что если она не уступит желаниям своего господина, то путь ее лежит на плантацию, с плантации — в тюрьму, из тюрьмы — к позорному столбу, а оттуда, наверняка, в могилу.
Сердце Леонсио пылало безумной и всепоглощающей страстью. Он не мог смириться с отказом и отложить исполнение своих похотливых притязаний. Нервно расхаживая по дому, он будто бы отдавал распоряжения по Хозяйству, которое отныне целиком взял на себя, на самом же деле он подстерегал каждое движение Изауры, стремясь застать ее одну, чтобы вновь, с еще большей настойчивостью, добиваться осуществления своих низменных желаний. Из окна он увидел, как рабыни-пряхи пересекали двор, торопясь на ужин, и отметил, что Изауры среди них нет.