Зеркало… Кольцо… Две части одного целого…
Темпераментно жестикулируя, не силах сдерживать свои эмоции, я торопливо пересказала сестре всё, что со мной случилось. Оксана скептически улыбалась, но Лукьяненко отложила. Ага, проняло!
— Ксюш, а ведь я могла быть такой же, как Джанет.
— А оно тебе надо?
— Наверное, нет. А счастье было так возможно, — пропела я. Хотя действительно, оно мне нужно, ТАКОЕ счастье?
— Ладно, я устала. И ты спи, — Оксана выключила свет и, плотно прикрыв за собой дверь, долго плескалась в ванной, — экспериментаторша…
А я под размеренный шум воды представляла себе феерические картины — чародейный мир, где правит мудрая и справедливая Королева, где нет ни боли, ни горя, где все счастливы…
…и даже не заметила, что грёзы наяву сменились вполне натуральной дремой, из которой я вынырнула с бешено колотящимся сердцем. Что-то было не так!
Через узкую щель неплотно зашторенных портьер проникал мертвенный свет луны. На озарённых невидимым костром стенах резвились янтарно-багровые блики. В этом адском пламени безысходно плавились чьи-то мечты и чаяния, чья-то любовь и надежда, словно вся радость мира уносилась дымными всполохами, уступая дорогу всепоглощающей ненависти, злобе, вражде, распростершими черные крылья ожесточения над такими слабыми в своих пороках человеками… пока ещё человеками…
Затаив дыхание, я окинула взглядом комнату — в отвернутом от окна широком мягком кресле съежился непроницаемый мрак, в котором безвозвратно тонули слабо краснеющие отблески.
— Ксюша? — еле слышно прошептала я. Лучше бы я молчала!
Тень поднялась, повернулась к окну, и лунный свет осветил бескровное лицо, лицо Джанет.
Я завизжала изо всех сил.
— Узнала, — усмехнулась она, — ну, здравствуй.
Колдунья не успела договорить, как в гостиную ввалилась не успевшая толком проснуться Оксана:
— Что ты орешь? Весь дом на ноги поднимешь! Я только заснула! — возмущенно прошептала сестра, привычно протягивая руку к торшеру. Щелкнув раз, другой, чертыхнулась на перегоревшую лампочку. В комнату просочилась "дворянка" Фокси и тут же позорно сбежала, не издав ни звука, по пути наступив на возмущенно мяукнувшую Ваську, неимоверной пушистости сибирскую кошку.
— Перегорела, зараза, — Ксюша развернулась к двери и зацепила плечом Джанет, вставшую на её пути.
— Не торопись уходить, — ведьма скептически оглядела мою сестру. — Зря ты это сделала, девочка! Зря!
Оксана замерла, непонимающе оглянулась на меня:
— Кто это?
— Джанет, — натягивая ворсистый плед до самых глаз, пробормотала я, чувствуя, как застывает в груди кусочек льда.