Машина вспыхнула смолянистым факелом, едва сумев отвернуть от препятствия и юркнуть с дороги на ромашковую полянку. И здесь же, выбрасываясь из машины, Коврова почувствовала сильнейший удар в правое плечо, как будто к тому месту с потягом приложил добрый молодец боевую палицу. Такое ощущение появляется у человека от попавшей в его тело, имеющей полную силу, пули.
Вторая прошила ей ладонь той же руки. Третья чиркнула по ее высокому чистому лбу, а четвертая пронзила грудь. И она, запрокидываясь навзничь, прежде чем упасть, зарыться в цветастый ковер и в последний раз вдохнуть валерьяновый запах ромашек, различила над собой синее-синее, как у Черемушкина глаза, небо и прошептала: «Женя»…
К неподвижно лежавшей среди лесных цветов с залитым кровью лицом и окровавленной грудью женщине стали подходить участвующие в погоне офицеры. Один из них, гориллообразный, поднял в тяжелом ошипованном сапоге ногу и с силой опустил ее на мертво откинутую в сторону руку Ковровой и, как гасят брошенный окурок, произвел движение ступней… Никакой реакции у поверженной не было. Шипы, разрывая ткани руки, не вызвали повторного кровотока.
Подошел Крюгер. Он продолжительно и пристально рассматривал распластанное перед ним тело, о чем-то напряженно раздумывая. Затем с хмурым лицом ушел прочь, к своей машине.
Ромашковая поляна опустела, и только тогда из-за кустов к павшей приблизились двое немецких солдат из войск СС: молодой и постарше, чем-то похожие друг на друга.
Молодой не раздумывая потянул на себя затвор «шмайссера» и направил его ствол в лицо лежавшей.
— Не стреляй! Сами под богом ходим… Если тебя вот так же добьют?..
— Приказ командира…
— Иди! Я как-нибудь сам, — продолжая свою мысль, сказал старший по возрасту молодому. И когда тот удалился к машинам, стоящим на дороге, полоснул короткой очередью застывшее серовато-синим пятном небо.
С тех пор след Ковровой для всех затерялся, будто слизанный соленой морской водой на пологом морском берегу…
…На душе как-то сразу стало тревожно, грустно. Чего опасался, то и впрямь произошло. Встреча с агентом С-42, фашистским разведчиком Отто Вебером состоялась. Отлично зная характер и способности Вебера, Черемушкин понял, что тот обязательно в его нынешнем положении попытается сразу же ухватить быка за рога, и тем самым взять реванш за свой давний, но громкий провал. Нет слов, Вебер, как разведчик экстра-класса, не лишен был дара аналитического мышления и считался в своем кругу, в известных инстанциях Рейха, удачливым, знающим свое дело агентом — разведчиком божьей милостью. И конечно, Вебер сейчас же, несмотря на пролетевший год с небольшим, распознал в появившемся перед ним гауптштурмфюрера СС командира взвода войсковой разведки из соединения генерала Чавчавадзе. По известным ему причинам он решил не посвящать стоящего рядом с ним оберштурмфюрера в свои личные, широко осмысленные намерения.