И Аня попробовала себя держать так же влюбленно, как в прошлый раз. Но странное дело: сегодня все как-то получалось не полно. Там, на чужой хромой тахте, они были как дома, а тут Тихон сидел — будто к двоюродной сестре в гости пришел. Аня и сама испытывала смущение, которого раньше, с другими мужчинами, не знала. Может быть, потому, что немножко боялась Тихона, как всегда боится женщина красивого мужчину, боится его пренебрежения. Но ведь и она не девчонка кургузая!
— Хотел я тебе конфет купить, — сказал Тихон, — да вспомнил, что ты и так вся сладкая.
Аня решила быть смелее, поглядела ему прямо в глаза.
— Ты сладкое любишь?..
— Люблю.
Последовало объятие, которое показалось Ане слишком коротким. Тихон отодвинул ее, посмотрел как-то остро, и морщины на его щеках сделались глубже.
— Вряд ли у нас с тобой что получится…
— Почему же? — упавшим голосом спросила Аня.
— Богато жить ты привыкла.
— А почему нам с тобой, Тихон, не жить богато? — Аня сделала попытку опять обнять его.
— Со мной не будет богато. Не хваткий я, деньги у меня не держатся. Не умею жить, короче говоря.
Что-то он сегодня Ане не нравился. Не с похмелья ли хмурился? Она на всякий случай купила для него бутылку. Обстановка подсказывала, что надо сейчас ставить ее на стол, иначе из встречи может ничего не получиться.
Но она ошиблась, поданное на стол вино не оживило Тихона.
— Себе тоже наливаешь? — вдруг спросил он.
— С тобой за нашу любовь выпить.
— А не рано про любовь-то говорить? В третий раз всего меня видишь. Может, я не стою.
Аня подвигалась и подвигалась к нему.
— Стоишь, Тихон, стоишь! Он усмехнулся.
— Ну ладно, пей. Только я тебя после этого целовать не буду.
Тут Аня могла и обидеться. Сам пьет, а ей, видите ли, каплю проглотить нельзя, а то целовать не будет! Это он хитрит, чтобы самому больше досталось. Ну и не целуй, шут с тобой!..
Но она слишком много ждала от сегодняшней встречи. Поспешно отодвинув свой стаканчик, Аня сказала:
— Ну и не буду. Раз не велишь, Тиша, то и не буду. Он поглядел на нее пристально, как бы желая определить, насколько она искренна. И, наверное, поверил, потому что и сам подвинулся к ней.
— А глазки-то голубые!.. — сказал он теплым голосом. — Шарики! Ну, будь здорова, дорогая!
Аня не была искушена в тонкостях обращения, но ей показалось, что все-таки не бутылка ему нужна. Ничего он не хитрил и выпить много постеснялся. В благодарность за угощение навел порядок на столе, снес посуду в кухню. Увидел, что смещен водопроводный кран, поправил.
«Господи, да что же это он?.. — недоумевала Аня. — Дался ему кран! Ох, к этому мужику не сразу подладишься».