Игоря он застал дома сидящим в углу, прямо на полу. Мальчик теребил в руках старую полевую сумку, оставшуюся у Ореста Ивановича после фронта. Еще за дверью он услыхал, как Игорь бормочет нараспев:
И пусть только белый попробует,
Протянет к нам лапу свою!..
Игорь увидел отца и испугался, не станет ли тот бранить его за сумку.
— Играй, играй, — хмуро, но миролюбиво сказал Орест Иванович. Тем более что в его холостяцком, одиноком хозяйстве не имелось ни одной другой вещи, которой можно было бы заинтересовать восьмилетнего мальчишку.
После телефонного разговора с Лилей Орест Иванович несколько дней пребывал в неважном настроении. А Игорь держался пугливо: не понимал, в чем дело, думал, что отец им недоволен.
Как-то вечером они укладывались спать. Мальчишка возился с ремешком, украдкой косясь на отца.
— Бери подушку, ложись ко мне, — вдруг сказал Орест Иванович сыну.
Тот покорно подошел. Отец подсунул ему руку под голову, но оба долго лежали молча. Потом Орест Иванович почувствовал, что мальчишка заснул, и попытался свою руку освободить.
Но тут же пальцы Игоря прошлись по лицу отца, и его маленькая жесткая рука крепко схватила его за шею. Орест Иванович не отстранился, хотя Игорь вроде бы опять на ночь рук не вымыл. Он подумал о том, что, наверное, там, в Любиме, Игорь спал не один, может быть с сестренкой. Вряд ли он хотел обнять именно его, к которому конечно же еще не привык. Днем пока Орест Иванович никаких проявлений ласки от Игоря не видел.
«Как же все-таки мы с ним будем?.. — спросил себя Орест Иванович, думая о тех сложностях, которые внес сын в его одинокую, но свободную жизнь. — Что я ему скажу, если он о матери вспомнит? Или о сестренке?»
— Скажи-ка, вы там… очень плохо жили? — однажды решился спросить он сам у сына, не рискуя назвать все своими словами.
Мальчишка молчал, но Орест Иванович видел, что тот понял, о чем его спрашивают.
— Мы через забор дрова тырили, — вдруг сказал он.
— Как же так?.. Своих, что ли, не было?
— Ага.
— И кто же тебя посылал? Мама?
— Нет. Бабка, у какой мы жили. А мама говорила: не ходи, убьют.
Орест Иванович уже не рад был, что начал этот разговор. Сейчас он, как никогда, чувствовал себя виноватым перед сыном, который где-то мерз, которого посылали воровать дрова. А что, если бы его в самом деле изуродовали? Но Орест Иванович теперь с ясностью понял, что о матери Игорь не хочет говорить ничего плохого и не следует его на это направлять. Единственное, к чему он должен стремиться, это сделать так, чтобы Игорь ее поскорее забыл.
Первого сентября Орест Иванович в первый раз проводил своего сына в школу. По возрасту Игорь был даже старше своих одноклассников, но по развитию явно отставал: сказывалось детство, проведенное в ненавистном теперь Оресту Ивановичу городе Любиме. Но в конце концов оказалось, что в классе Игорь не худший, а за многое его даже хвалили. Перед Новым годом Орест Иванович пришел в школу на елку и увидел, как его сын под музыку исполняет какие-то силовые приемы, марширует и делает стойку на руках. Потом Игоря взяли в музыкальный кружок, и после нескольких занятий он уже мог исполнять что-то несложное на балалайке.