И что со мною стало после? Не ведаю; я потерял все чувства, меня держали только тьма и цепи.
Мэри Шелли. «Франкенштейн»
Харриет поспешила к двери, но он встал на ее пути.
— Вы… вы… да вы просто…
— Животное?
Небеса да помогут ей! Он и выглядел как зверь в полутьме. Его низкий голос завораживал ее.
— Я не знала, что вы вернулись, ваша светлость.
Гриффин наступал на нее, а Харриет пятилась, петляя между колоннами, пока не оказалась в ловушке за центральной опорой холла.
— Вы знаете, что вы натворили? — спокойно спросил Гриффин.
— Я… я оклеветала вас, — прошептала Харриет.
— И напугали леди Констанс так сильно, что она стала белее своей белой муфты. — Гриффин обошел колонну, шаг за шагом заставляя Харриет отступать в глубь коридора. — Вы лишили меня жены, которую я должен был привести в свой дом.
Харриет нахмурилась:
— Лучше держаться от нее подальше. Леди Паулис, кстати, так же считает.
— А когда именно, позвольте вас спросить, я стал животным, которое набросилось на вас? — Гриффина явно забавляло происходящее. — Когда часы пробили полночь? Или это случается раз в месяц, в полнолуние? Или мне достаточно сбросить плащ, чтобы вы трепетали в ужасе?
Харриет сделала шаг назад, но герцог шагнул следом, глаза его горели темным огнем. Сердце сильнее застучало в груди Харриет. Она наткнулась спиной на дверь библиотеки. Гриффин поднял руку. Его пальцы в кожаных перчатках коснулись ее щеки.
— Неужто вы считаете меня животным, способным на такое? — мягко спросил он. — Кто я, по-вашему: Калигула? Синяя Борода, который убивал своих жен? Если вы и дальше будете распространять слухи о моих демонических желаниях, то мне скоро не на кого будет набрасываться во всем Лондоне.
Боже правый! Его голос пробудил в ней самые древние из всех желаний. Она почувствовала такую истому во всем теле, что уже не понимала, ведет она его в библиотеку или следует за ним. Но когда дверь библиотеки закрылась за ними, герцог принялся раздевать ее, пуговица за пуговицей, застежка за застежкой. В этой самой комнате они сидели в уютном семейном кругу какой-то час назад. — Что, если кто-то войдет? — прошептала Харриет, глядя в огонь, а Гриффин уже целовал ее голое плечо, затем грудь, спину… и вот она уже на тахте и он стягивает то немногое, что осталось от ее одежды.
— На всех моих дверях есть по замку, — сказал он с улыбкой.
— У вашей светлости есть преимущество, — прошептала Харриет.
— Не думаю.
— Вы считаете, что запертые двери не вызовут подозрения вашей тетушки?
— Именно, — сказал герцог, расстегивая пуговицы на рубашке и развязывая галстук. — Вызовут.