— Да, наверное, я действительно был груб. Росс громко спросил:
— Что конкретно ты говорил?
— Я сказал, что наша близость — поступок необдуманный, не к месту и не ко времени.
— Прекрасно сказано, кузен! Подозреваю, что ты не оставил в этом сомнений. Святая Мария! Что же после этого должна делать женщина, да еще гордая? Сказать большое спасибо за то, что ты отнял у нее честь, а вдобавок еще и оскорбил ее?
— Ты не понял. Конечно, мы были любовниками, но… — Руари хотел объяснить, но все слова вдруг куда то пропали. — Ни Сорча, ни я не можем идти по пути, обычному для любовников.
— Это очевидно. — Росс покачал головой. — Я
говорил с тобой, как с человеком, способным заметить то, что у него под носом, но сейчас уже начинаю сомневаться, что ты таков.
— Теперь и ты начинаешь меня оскорблять? Сначала любовница, потом этот дурак Бэтэм, а теперь и лучший друг. Слава Богу, что сейчас зима! Хоть этот парень не будет постоянно лезть мне под ноги и заглядывать с укоризной в глаза.
Услышав это, Росс нервно кашлянул.
— А Бэтэм что, уже вернулся домой? — озабоченно поинтересовался Руари.
— Боюсь, что нет. Он все еще отказывается разговаривать со своими родителями, ждет, пока те признают Маргарет его невестой. Поэтому он и околачивается здесь. Кто то должен серьезно побеседовать с мальчиком.
— Я не могу: со мной он разговаривать отказывается. Только укоризненно смотрит.
— Меня удивляет его упорство, но парень достоин восхищения. Уж он то знает, чего хочет.
Руари со стуком поставил кружку на огромный дубовый стол и тяжело поднялся.
— Я уже устал от этих разговоров. Ты пилишь, как сварливая старуха. Все равно поступлю так, как считаю нужным. Сделаю то, что принесет пользу Гартмору, и заставлю эту девку платить за игру в войну.
Одним глотком допив оставшееся в кружке вино, Руари не спеша вышел из зала. Он ни за что не признается Россу, что тоже рад началу зимы и возможности прекратить, наконец, поиски жены. Ни одна из девушек не произвела на него впечатления. Он невольно сравнивал каждую из них с Сорчей, при этом сам злясь на себя. Наверное, еще просто не пришло время забыть те три волшебные ночи, которые она подарила ему. Естественно, что столь сильная и сладкая страсть сразу не забудется. А когда он, наконец, освободится из тисков этих воспоминаний, то, наверное, сможет найти жену. И опять недобрым словом помянул он Сорчу Хэй. Пожелал, чтобы и ей пришлось так же мучительно больно забывать его. С этими мыслями Руари вошел в уединенную маленькую комнату, где неутомимый Малькольм трудился над учетными книгами Гартмора.