Я посмотрела на него.
— Какие новости?
— Новости, что Винсент тоскует без тебя. Что он безутешен.
Сейчас Жюль говорил серьезным тоном.
— Теперь он не только физически «ходячий труп»… а и эмоционально.
Мой желудок скрутило, но я приложила усилия, чтобы мой голос звучал ровно.
— Слушай, Жюль, мне, правда, жаль. Я хотела попробовать, но после того, как увидела Чарльза, которого доставили домой в мешке для трупов…
Я замолчала. Жюль уставился на меня, в его глаза читался вызов. Это придало мне силы.
— Я не могу позволить себе влюбиться в Винсента, потому что это бы мне бы пришлось иметь дело с постоянным упоминанием о смерти. Мне хватило одного раза в прошлом году.
Он кивнул.
— Я знаю об этом. Я очень сожалею по поводу смерти твоих родителей.
Я глубоко вздохнула, а моё больное сердце окаменело, когда я заговорила.
— Кроме того, я не думаю, что ты был честен по отношению ко мне. Я видела вчера Винсента в очень трогательной сцене с роскошной блондинкой.
Жюль вел себя, как будто меня не слышал. Переворачивая салфетку для столовых приборов, он достал из кармана рубашки угольный карандаш и начал что-то чертить на нём. Он говорил и рисовал.
— Винс хотел, чтобы я присмотрел за тобой. Он не смеет сам к тебе приблизиться. Он говорит, что не хочет причинить тебе еще больше боли. Видя, вчера как ты выбежала из Ла Палетт, он боялся, что возможно ты сделаешь неправильные выводы. Которые ты, по всей видимости, и сделала.
Я почувствовала, что сейчас вспылю.
— Жюль, я видела то, что видела. Куда уж очевиднее?
Жюль перехватил мой взгляд.
— Кейт, ты точно не глупа, так что я предполагаю, что ты невероятно слепа. Женевьева одна из нас. Она наш старинный друг, которая нам как сестра. Винсент влюблен, но не в неё.
У меня перехватило дыхание. Удовлетворенный тем, что привлек моё внимание, он продолжил говорить, при этом спокойно вернулся к своей работе, пристально сконцентрировавшись на наброске.
— Он пытался кое-что выяснить. Найти выход из сложившейся ситуации. Он просил меня передать тебе это.
Жюль окидывал меня взглядом сверху вниз, а потом вновь возвращался к бумаге.
— Неплохо, — сказал он.
Он вырвал кусок квадрата, а затем, вставая, протянул его мне. Это был набросок: я, сидящая здесь в кафе. Я выглядела как Венера Боттичелли, излучая спокойствие и естественное очарование.
— Я выгляжу красивой, — сказала я, в восхищении, переводя взгляд от рисунка на его серьезное лицо.
— Ты прекрасна, — сказал он, наклоняясь и мягко целуя меня в лоб, прежде чем повернуться и решительно выйти из кафе.