— Винсент, я не могу. Я не могу сказать да.
В его глазах читалась боль, даже отчаяние, но не удивление. Мой ответ был таким, какой он ожидал.
— Но я и не говорю нет, — продолжила я, и заметно расслабился, — Мне нужно кое-что сделать, если мы собираемся видеться друг с другом.
Он издал низкий, сексуальный смех.
— Значит, ты выдвигаешь требования, не так ли? Ну, что ж давай их выслушаем.
— Я хочу неограниченный доступ.
— Звучит интересно. К чему именно?
— К информации. Я не могу с тобой встречаться, если не понимаю, с чем имею дело.
— Ты хочешь знать всё прямо сейчас?
— Нет, но я не хочу думать, что ты что-то еще от меня скрываешь.
— Справедливо, пока это распространяется в обоих направлениях.
Легкая улыбка приподняла уголки его совершенно вылепленных губ. Я отвела взгляд прежде, чем растеряла всю свою храбрость.
— Мне нужно знать, когда я не буду тебя видеть какое-то время. Когда у тебя этот «смертельный сон». Чтобы я не волновалась, что ты не убежал из-за моей «смертности» или моих бесконечных расспросов.
— Согласен. Всё довольно легко планировать, когда всё идёт нормально. Но, если что-то случится… из ряда вон…
— Что, например?
— Ты помнишь, что говорил, как мы остаемся молодыми?
— О, верно.
Перед моим взором предстала ужасная картина, в которой Жюль бросается под поезд.
— Ты имеешь в виду, когда вы спасаете кого-то.
— Тогда, я уверен, что ты получишь весточку от меня через кого-нибудь из моих близких.
Я вспомнила, как он произнес слово, которое уже употреблял раньше.
— Почему ты говоришь «близкий»? — Потому что мы так называем друг друга, — Звучит, как будто мы в средневековье, ну ладно, — сказала я скептически.
— Что-нибудь еще? — спросил он, с каждой секундой всё больше походившего на школьника в ожидании, что он вот-вот понесёт своё наказание.
— Да. Это не должно произойти прямо сейчас, но… но тебе придется познакомиться с моей семьёй.
Меня изумило, что Винсент рассмеялся с удовольствием и облегчением. Наклонившись, он обнял меня и сказал,
— Кейт, я знал, что ты старомодная девушка. Девушка всего моего сердца.
Я позволила себе на несколько секунд раствориться в его объятиях, а затем отстранилась и приняла наиболее серьезный вид, какой только могла изобразить.
— Винсент, я ничего не обещаю. Только следующее свидание.
Вдруг я почувствовала себя прежней — меня до бруклинской аварии — наблюдавшей снаружи за новой мной, той, которая еще год назад не могла представить, что можно так мгновенно повзрослеть. За мной, которая, пострадала в этой трагедии. Я удивлялась самой себе, как сидя рядом с таким, захватывающим дух, парнем, я говорила с ним, так предусмотрительно. Как же я превратилась так быстро в такого уравновешенного человека? Как я могла сидеть там, стоически, устанавливая, условия для того, чего хотела больше всего на свете?