Крыльца отсюда, слава богу, не видно, зато хорошо видна целая толпа народу, топтавшаяся возле. Мелькали люди в форме и в штатском, и на лицах их был написан живой интерес, но никак уж не ужас. Они, безусловно, гораздо более привычны к подобным зрелищам, чем мы с Надькой.
Я прошла вдоль беседки и вышла к уже основательно натоптанной нами за последние дни тропе. Обошла теплицу и, немного не доходя до забора, остановилась. На земле были расстелены две телогрейки, я долго смотрела на них, стараясь понять, почему же этот факт мне так не нравится.
Тут я услышала, как меня окликнул Петр Игнатьевич, развернулась и неожиданно увидела в лопухах справа от тропинки что-то красно-белое. В первое мгновение мне показалось, что это скомканная тряпка, но сердце отчего-то сжалось, шагнув ближе, я с ужасом поняла, что передо мной Иркина кошка Маська. Что именно произошло с ней, я понять не успела, сообразив лишь, что кошка мертва, а ее белоснежная шерстка слиплась от запекшейся крови. Зрелище это было явно не для моих нервов, и я заголосила во все горло, одновременно плюхнувшись на землю, потому что ноги меня уже больше не держали.
Тут возле меня очутился Петр Игнатьевич. Вслед за участковым показалась толпа самого разнообразного народа, и на меня обрушился град вопросов. Но наш участковый показал себя молодцом, оглянувшись вокруг, он быстро сообразил, в чем дело, и, стащив фуражку, вытер со лба пот:
— Матерь божья, что делается!
Он помог мне подняться, и я вновь очутилась на лавочке рядом с Надеждой. Теперь настала ее очередь приводить меня в чувство, я сидела истукан истуканом, не реагируя на окружающих. Возле лавки продолжали вертеться люди, вскоре ко мне пробился Петр Игнатьевич, рядом с ним была молодая женщина в белом халате, которая без всяких разговоров вкатила мне в руку укол. Это окончательно подкосило мои силы, я закрыла глаза и решительно отказалась отвечать на вопрос сурового молодого человека в штатском: почему я сразу направилась туда, где находилось умерщвленное животное?
* * *
— Так вы утверждаете, что незнакомы с этим человеком?
Я в десятый раз кивнула и опечалилась. Молодой человек в штатском печалился вместе со мной, удрученно подперев голову рукой и вздыхая. Который час, вертясь на неудобном колченогом стуле, я честными глазами моргала на прилипчивого следователя, тщетно стараясь сообщить ему нечто, что удовлетворит наконец-то его неуемное любопытство.
Кабинет, стул и люди, задающие вопросы, менялись несколько раз, столько же раз меня любезным голосом просили сообщить все, что может быть полезным для раскрытия преступления, столько же раз благодарили за сообщенные сведения, и все начиналось заново.