Джунайд посмотрел на ее тонкие бледные пальцы, бережно обнимающие крохотную жизнь — настолько крохотную еще, что даже в облегающем платье Тамийа-химэ казалась бы, как и всегда, стройной, — и улыбнулся. Женщина подняла голову и встретила его взгляд. На губах тоже выступила улыбка — смущенная и благодарная.
Меж тем старый дервиш громко сказал:
— Нам пора, о почтеннейшие. Судя по чертежу, надгробие благороднейшей Амайа-химэ не так-то легко будет отыскать.
Встрепенувшись, словно ото сна, Тамийа-химэ вскинула лицо и всмотрелась в уже затопленную синеватыми сумерками долину. На ее западном склоне темнела высокая скала с пятью длинными выступами на вершине — Ладонь Джинна, как называли ее местные жители. Она нависала над каменистым обрывистым спуском к развалинам домов Лива ар-Рамля. Между жидкими кустиками и огромными валунами в склоне чернелась расселина. Добытый из ларца с завещанием Сахля аль-Аттаби клочок пергамента говорил, что пленницу Факельной башни предали земле в этом проклятом Всевышним месте.
…Вход в расселину перегораживали веками ссыпавшиеся сверху камни и наплывы весенних оползней — их довольно долго пришлось разгребать руками, помогая себе ножнами джамбий. Внутри все оказалось заплетено корнями свесившихся над провалом кустов — сумеречники рубили их взблескивающими в свете факелов мечами. В конце концов, их глазам открылся узкий каменный коридор, ведущий вглубь скалы. Пройдя между неровными каменными стенами, они оказались в низкой пещере, видимо, намытой в основании скалы весенними ручьями. Пол ее покрывали вековые отложения земли, веток и мелких камней, занесенных сюда паводком и дождями. Впрочем, последнюю сотню лет пещера явно оставалась сухой — стена земли и камней перед входом уже не пропускала сюда воду.
Среди сучьев, песка и обломков они не сразу заметили холм земли у дальней стены пещеры.
Судя по чертежу, именно там, в скальном основании каменной норы, вырубили надежную, в семь локтей глубиной, могилу для Амайа-химэ. Рабы трудились три месяца, долбя дно пещеры и постепенно углубляя могильную яму. Когда все было готово, тело сумеречницы опустили в узкую щель в камне, а сверху положили каменную плиту в пол-локтя толщиной. Рабов убили прямо в пещере: их подводили к плите и перерезали горло. Кровь текла на надгробие — Сахль хотел верить в то, что двадцать четыре человеческие жертвы сумеют хоть немного утишить гнев покойной. Все невольники были язычниками — их купили только для этой работы и сразу же отвезли в горы. Их никто не должен был хватиться. У восточной стены пещеры из красноватой рыхлой почвы еще торчали кости. Обвалившиеся комки земли обнажили оскаленную челюсть черепа, из провалов глазниц проросли какие-то белесые корни умирающего в темноте растения.