В ответ нерегиль натурально взорвался и затопал ногами:
— Спроси кого хочешь — мы выпустили оттуда всех безоружных, не то что женщин и детей!! Мы не воюем с женщинами и детьми, ты понял или нет?!
— В любом случае, уже поздно что-либо предпринимать, — устало вздохнул Аммар. — Скоро рассвет.
И тут нерегиль фыркнул:
— Ну вот уж нет!
— Что нет?! — гаркнул Аммар.
На лестнице раздался топот множества ног:
— О мой повелитель!
В комнаты влетел Хасан ибн Ахмад — в халате поверх ночной рубахи, зато при мече и щите.
— Так вот ты где! — заорал командующий Правой гвардией, завидев застывшего на фоне светлеющих балконных занавесей нерегиля.
Тот уже сбросил свой длинный пыльный плащ и придерживал его одной рукой — серая ткань свернулась у ног. Ладонь второй руки лежала на рукояти меча.
— Стоять, — страшным тихим голосом приказал Аммар Тарику.
Это он уже видел: плащом, как крылом, противнику по лицу — а потом страшный удар через всю грудь. И добавил:
— Чего тебе, о Хасан? Еще и ты пришел сюда орать — что ж вам всем неймется-то…
— О мой халиф, — командующий Правой гвардией разложил меч и щит по разные стороны от себя и уперся лбом в ковер.
— Ну? — теряя терпение, рявкнул Аммар.
— Он убил двух моих людей и вернул всех в Куртубу!
— Что?.. — Аммар перевел взгляд на нагло улыбающегося нерегиля. — Хасан, оставь нас. Я сказал, оставь нас!!!..
Когда командующий Правой гвардией исчез из комнаты, халиф поднялся и встал с Тариком лицом к лицу:
— Ты вернул приговоренных к казни преступников обратно в город?
— С каких это пор у тебя в преступниках ходят трехлетние дети и их матери?
— Ты нарушил мой приказ!
И тут Тарик прищурился и тихо, но очень внятно проговорил:
— Аммар, ты забываешь одну очень важную вещь. Я служу не тебе. Я служу престолу аш-Шарийа. Это разные вещи.
— С каких это пор неисполнение законов халифата и отказ подчиняться своему повелителю называются служением Престолу?!
Тарик вдруг очень устало вздохнул и сказал:
— Ты много раз баран, Аммар, — когда у нерегиля что-то не ладилось, он начинал говорить на ашшари с ошибками. — Очень много раз баран. К тому же слепой баран. Ты не видишь, что над тобой висит. Может, я и язычник, как ты говоришь, но я точно знаю: пролитие невинной крови не прибавляет ни удачи, ни лет жизни. А у тебя, между прочим, нет ни жены, ни детей. Если ты не жалеешь себя, пожалей хотя бы свою страну — заведи наследника.
— Да как ты смеешь… — только и смог выдавить из себя Аммар.
— Делай все, что хочешь, идиот, — с сердцем выдохнул нерегиль и сдернул с запястья широкий золотой браслет. — Когда тебя, беглеца отовсюду, прибьют твои же дружки и будут хоронить посреди развалин, им может пригодиться это, чтобы дать могильщикам, — н-на!