От этой чуши у Аммара пошла кругом голова, и он даже глотнул ледяной воды с патокой:
— Подожди, о самийа, — поморщился халиф — зубы свело от холода.
Как его зовут, этого лаонца? Морврин? Морврин ап-Сеанах? Нет, такое выговорить он не в силах, пусть ломает язык кто-то другой.
— Вы видели это существо?
— Да, — одинаково наклонили головы оба сумеречника.
— Вы его осмотрели?
— Да, — снова поклонились, как ханьские болванчики.
— Так он согласился принести клятву верности престолу добровольно?! Или он решил вступить со мной в поединок?!
— Нет, — золотая шпилька лаонца и черный хвостик волос аураннца снова нырнули в одинаковые поклоны.
— А на что он, во имя Всевышнего, милостивого, прощающего, согласился?!
— Он согласился, что либо подпишет Договор без поединка, либо вступит с тобой в поединок, — невозмутимо ответил золотистый, как ханьский карп, лаонец.
Тут Аммар взорвался:
— А что, он мог отказаться?!
— Да, — безмятежно ответили сумеречники — и снова нырнули в поклоны.
Яхья вежливо кашлянул.
Аммар опустил занесенную было для проклятия руку.
— Нерегиль мог отказаться вообще от всего, — подтверждающе покивал астроном. — Недаром это племя так и зовут — «нерегили».
Действительно, так на ашшари называли большой орех, произрастающий на кокосовой пальме. Что значило это слово на языке аль-самийа, халиф не знал, но слышал, что переупрямить нерегиля — сложнее, чем разбить кокос без железного инструмента.
— И что бы он тогда делал, о Яхья? — поинтересовался Аммар.
— То же, что и всегда, — грустно улыбнулся старый астроном. — Орал, сквернословил и рвался с цепи.
— Прекрасно, — пробормотал халиф.
— О, сейчас наш подопечный ведет себя на редкость пристойно, — поспешил успокоить его Яхья.
— Конечно, — подал голос молчавший до того аураннец. — Я думаю, он просто ждет поединка.
И тонкие бледные губы на бледном, как смерть, лице изогнулись в ядовитой усмешке. Подобрав тяжелую парчу рукава, наглый сумеречный маг выбил о край бронзового блюда с песком тоненькую трубочку. Да, эта тварь курила какую-то едкую траву в присутствии халифа аш-Шарийа. И Аммар ничего не мог с этим поделать. Сейчас маги были нужны ему больше, чем он им. В том числе, и из-за возможного поединка.
— Я не думаю, что нерегиль согласится на то, что вы ему предлагаете, — бесстрастно продолжил аураннец, затянулся трубочкой — и выпустил тоненькую струйку дыма. — Я бы на его месте дрался до последнего.
Халиф лишь передернул плечами.
— И вот еще что, — невозмутимо проговорил аураннец, выпуская дымок сквозь свои синюшные губы. — Он совершенно безумен, этот ваш нерегиль.