– У тебя есть брат или сестра?
– У меня два брата, оба младше меня и без малейшего намека на телекинетические способности, если ты об этом.
– А что случилось потом?
– Слух о моем везении в бросании кубиков дошел до учителя. Ты можешь себе представить, это была маленькая деревенская школа с двадцатью-тридцатью школьниками, где все занятия проводились в одной комнате одним учителем. Этот замечательный человек, услышав о моем фокусе, поставил меня однажды перед всем классом и заставил показать, что скрывалось за всеми этими слухами. Я ни о чем не подозревал и выбросил те числа, которые он попросил. Он удивился и велел мне бросить три кубика через всю классную комнату таким образом, чтобы на всех трех выпали шестерки. Я считал это простым заданием. Я с силой швырнул кубики по классу так, что они разлетелись в разные стороны; один даже улетел в окно и упал на улицу – шестеркой кверху, как и оба других. На учителя это произвело большое впечатление. Он прочитал нам длинную лекцию о науке, изучающей парапсихологические явления, т. е. сверхъестественные возможности людей, и объяснил, что то, что я тут продемонстрировал, – пример моих трансцендентных способностей. Он сказал, что я медиум и что я владею телекинетией. – Арманд вздохнул, опять на время погрузился в свои мысли, а потом добавил: – Он был просто очень увлечен. Вероятно, он и не предполагал, куда он меня толкает. С того момента, как я узнал, что у моего таланта есть научное название, я начал зазнаваться.
– Ага, – вставила я.
– При малейшей возможности я хвастался своим фокусом с кубиками. Однажды в наш класс пришел новенький, и я поспорил с ним, кто выкинет большее число на кубиках. Проигравший должен был целый месяц носить победителю портфель. Он ничего не подозревал и, разумеется, проиграл, – рассказывал Арманд. – В довершение всего этого мой учитель давал мне читать книги по магии и оккультизму и прочей ерунде, обыкновенные потрепанные книжки, бульварная литература, в которой рассказывалось о душах усопших и астральных колебаниях. У него была целая библиотека подобной литературы. Это только добавило масла в огонь. Я начал устраивать спиритические сеансы, пробовал себя в качестве ясновидящего и заклинателя духов, а если мне не хотелось идти на улицу, чтобы просто поиграть с друзьями в футбол, – а со временем мне этого хотелось все реже, – я отговаривался плохой космической обстановкой или говорил, что моему медиальному дару нужен отдых. Короче говоря, я стал несносным зазнайкой, даже подумать противно.
– А учился, наверное, все хуже и хуже.