мне. Он практически определяет всю мою жизнь. Без него я был бы совершенно другим человеком. Это как мое зрение, или обоняние, или какое-то другое чувство. Его нельзя так просто отделить от меня. Если бы я захотел избавиться от моего дара, это было бы все равно, что я пожелал бы стать слепым или парализованным.
– Но разве у тебя не возникает ощущения, что ты посторонний?
Он как-то странно посмотрел на меня.
– Я и есть посторонний. Это не только ощущение, это факт. Остальное – цена, которую приходится платить за то, что ты не такой, как окружающие.
Я помедлила с ответом.
– Мне кажется, это слишком высокая цена.
– Я своего дара не выбирал, – сказал Арманд. – Телекинетия – это талант, с которым я пришел в этот мир. Никто меня не спрашивал, нравится ли мне это. Ведь и тебя никто не спрашивал, нравятся ли тебе твои родители, или страна, где ты родилась, или еще что-нибудь в этом роде. Мое несчастье в том, что мой талант необыкновенный. Только поэтому за мной так гоняются и хотят распоряжаться моей жизнью.
Некоторое время мы сидели молча. Это получилось само собой: просто мне нечего было сказать, Арманд тоже ничего не говорил, и мои мысли унеслись далеко, как Арманд вдруг посмотрел на часы и заметил: поздно. Ты бы попробовала немного поспать.
– А ты?
– А я посторожу.
Поспать? Это была неплохая идея. Я слишком устала, чтобы самой до этого додуматься. Последние часы у меня одно волнение быстро сменяло другое, и если и в Дрездене все будет продолжаться в том же духе, я буду рада каждому часочку сна. Я подняла подлокотники сидений с моей стороны, чтобы можно было нормально лечь, сняла ботинки, пододвинула себе под голову сумку и накрылась своей курткой.
Когда я наконец улеглась более-менее удобно, стало очевидно, что уснуть я не смогу. Мне казалось, что я чувствую, как дрожат мои нервы. Я посмотрела на Арманда. Он все еще сидел на сиденье возле двери и смотрел, задумавшись, перед собой.
Ну ладно, если уж я не могу уснуть, то нужно хотя бы немножко расслабиться и отдохнуть; это все же лучше, чем ничего. Я закрыла глаза и стала слушать монотонный стук колес.
Я действительно не засыпала. Поезд проехал через какой-то город – цветные беспорядочные полосы света мелькали по стенам, где-то вдали загудела сирена, и поезд немного замедлил ход. Я тихо следила за тем, как Арманд встал и подошел к окну, чтобы посмотреть на улицу. Его лицо ничего не выражало, и в рассеянном мелькающем свете уличных огней он показался мне очень странным. Как будто существо с неизвестной звезды.
Недолго думая, я задала вопрос в темноту и молчание: