Часы украденного счастья пролетели слишком быстро. В самолете, укрывшись под голубым одеялом в салоне первого класса, этот тяжелый предрассветный час они целиком посвятили друг другу. Они целовались, словно подростки, впервые познавшие любовь, и тела у обоих изнывали от мучительной боли желания. Наконец после длинного насыщенного событиями дня девушку сморил сон, и она уснула на плече Редклиффа, поджав на сиденье ноги.
Самолет приближался к Майами, а Редклифф так и не уснул. Он испытывал чистое наслаждение, созерцая Джоанну, такую беззащитную во сне, и мечтал о невозможном.
Когда самолет уже подлетал к аэродрому, она проснулась и поспешила в туалетную комнату, расчесала растрепавшиеся волосы, сполоснула лицо холодной водой, сделала несколько глубоких вдохов и напомнила себе, что, как ни прекрасна была романтическая передышка с мужчиной ее мечты, пора ей спуститься на грешную землю и вернуться к реальности.
Реальностью был Майами с его быстро растущими ценами, транспортными пробками на улицах и эскалацией преступности. Реальностью было возвращение Редклиффа к делам в центральном здании правления компании и к семейной жизни. Реальностью была ее работа у Холли.
Они стояли лицом друг к другу достаточно близко, чтобы дотронуться, но не осмеливались из-за торопливо суетящейся вокруг них толпы прибывших с ранним рейсом.
Редклиффу мучительно не хотелось отпускать Джоанну, но он не мог забыть о том неприятном факте, что женат. Его не оставляла надежда, что Джоанна, может быть, сама захочет встречаться с ним иногда, но он не мог просить об этом и таким образом играть ее чувствами.
Развод исключался. В последний раз, когда он виделся с Памелой, он предложил ей развестись, но она закатила истерику и приняла большую дозу снотворного. Врач успокоил Редклиффа - доза не смертельная, но цели своей Памела достигла, чертовски испугав мужа.
Возвращаясь мыслями к тому роковому дню, когда он впервые встретил Памелу Сэвидж Кардигос Сторм, Редклифф понимал, что он поддался влиянию взбунтовавшихся гормонов, а не сердечному влечению или доводам разума. Отныне в расплату за свое вожделение к той женщине, его нынешней жене, ему придется нести этот крест.
- Знаешь, на самом деле этот город тесен, - сказал он. - Возможно, нам придется невзначай встретиться.
- Возможно. - Несмотря на бодрый тон, увлажнившиеся глаза Джоанны говорили о том, что бодрости она вовсе не испытывает.
Они оба знали, что это не случится. Они не допустят, чтобы это случилось. Потому что слишком велико их взаимное притяжение, которое не позволит им остаться просто друзьями.