- Что говорит король?
- Ему тоже перепадет с этого жирный кусок. В обмен на поддержку этого плана король получит, все земли, что до этого принадлежали Тарисиусу. А как вы знаете, наш венценосный сюзерен, давно на них положил глаз.
- Все настолько плохо, что прямо таки умирать нельзя. - Старый граф, рассмеялся своей шутке.
- Я каждый день молю Единого о продлении ваших лет мой лорд! И уверяю вас, все ваши подданные поступают так же. - Правда, Базгад, был очень не уверен, в том, что эти молитвы помогают. Его любимый граф, чах прямо на глазах.
- Ты узнал, что я просил?
- Узнал. - И склонил голову, не в силах произнести правды.
- Значит, это не получится. Впрочем, я и сам не верил в эту возможность. - Граф и правда, посылая узнать, как люди, знать и король, отнесутся к тому, что он передаст свои земли непосредственно внучке, не верил в успех. Женщина владетель! Ему и самому-то от такой мысли становилось дурно. Но он сейчас был готов, схватится за любой шанс, даже самый невероятный. Его род, еще такой крепкий несколько лет назад, сейчас грозил прерваться. Бесславно кануть в лету. Старому владетелю казалось, что все его предки, сейчас осуждающе смотрят на него с небес.
Базгад давно оставил своего лорда наедине со своими мыслями. Старый граф был ему за это благодарен. Ему было горько смотреть, как этот преданный рыцарь, буквально со слезами на глазах, смотрит на его немощь. Казалось совсем недавно он скакал на могучем коне, повергал врагов, осаждал замки, устраивал охоты. Как же быстро и неумолимо летит время...
Лиара, его единственная отрада. Такая маленькая, такая беззащитная. Как она весело бегает по двору, играет, совсем еще девочка. Правда, через месяц она вступит в возраст брака, но... Эх, как не вовремя умер граф Тагарский. Да, он конечно был намного старше его внучки. Зато он как никто другой смог бы её уберечь в сложившейся ситуации. Ему хватило бы сил и влияния, уберечь графство от раздела.
Графу Эри оставалось недолго, топтать земную твердь и он это прекрасно осознавал. Надо было защитить единственную оставшуюся веточку древнего рода, но он не понимал, как это сделать. Точнее способ то был понятен, замужество. Но вот на ком!? Это и был тот вопрос, над которым он ломал свою голову, с того самого момента как треклятая чума унесла жизни почти всех его родных. Пощадив как в насмешку только его старика, да юную внучку.
Единственным, что могло отвлечь графа от этих тяжких мыслей, было чтение. Когда седло верного коня, стало больше напоминать пыточное приспособление, когда даже лучшие вина не приносили ничего кроме изжоги, он нашел отраду в свитках. И не святое писание его привлекало, как можно было подумать, глядя на его годы, нет. Он зачитывался трудами великих драматургов падшей империи. За любые деньги покупая у торговцев старинные пергаменты с рукописными текстами.