— Здоровенный малый, — рассказывал Артурзинью, — он поднял меня как котенка, и я понял: пришел мой конец. И тут... — глаза молодого человека вспыхнули и засияли. — Селена как даст ему! Она дала ему в скулу и положила этого быка одним ударом! Ты можешь представить себе такую женщину? Я в отпаде! Честное слово, я в отпаде!
О том, что Шику повел потом их всех в участок и Селена как самая толковая рассказывала о том, что произошло, он не упомянул. Не упомянул и о том, как кричала Алисинья, собираясь подать в суд на негодяя, который поднял руку па ее Тутукинью, а деревенский увалень смотрел на нее раскрыв рот, потому что никогда в жизни не видел таких женщин.
Тадеу, слушая красочный рассказ своего приятеля, смеялся от души. Артурзинью уже взялся было за ручку, чтобы подписать чеки, как вошел Гуту.
— Брат, этот человек, — он показал на Тадеу, — ворует наши деньги! Он настолько обнаглел, что даже не счел нужным прятать улики.
Тадеу увидел в руках Гуту свой кейс, и на лбу у него выступил холодный пот.
- Я брал эти деньги в долг, — сказал он. — Я непременно верпу их.
— Все? — поинтересовался Гуту и показал Артурзинью свои подсчеты. — Да ты до конца жизни столько не заработаешь!
Артурзинью схватился за голову и застонал будто от зубной боли.
— С тобой хочет поговорить мама, — сказал Гуту Тадеу, и тот, понурившись, пошел вслед за ним.
Гуту оставил Тадеу с доной Изабел и Сервулу, а сам пошел объясняться с братом.
— Твоя мать была моей лучшей подругой, и я стала твоей крестной, Тадеу, — начала дона Изабел. — Деньги ты брал для отца. Я хорошо знакома с Эзекиелом, знаю, как он умеет помыкать людьми, особенно тобой. Он подбил тебя на то, чтобы ты брал деньги у Артурзинью.
Тадеу опустил голову еще ниже.
— Я благодарен за то, что вы не обратились в полицию, — сказал он.
— Во время крестин я поклялась, что буду заменять тебе мать, когда твоей не окажется рядом, — продолжала дона Изабел. Слова давались ей нелегко, но она много думала этой ночью и ей было что сказать этому запутавшемуся мальчику.
— Простите меня, — попросил он со слезами на глазах.
Да, широкоплечий, плотный, с бородкой и усами, он продолжал оставаться маленьким мальчиком и нуждался в помощи и поддержке.
— Прощать должны другие. А мать понимает и всегда готова помочь сыну, чтобы он вернулся на путь истинный. Иногда это не просто, но я продолжаю считать тебя своей матерью и буду за тебя бороться. Я не могу заставить Артурзинью и Гуту не увольнять тебя. Но этого тебе хватит до тех пор, пока ты не найдешь работу. Я постараюсь тебе чем-нибудь помочь. Возможно, ты мне еще понадобишься.