— Я вам не нужна сегодня? А то уже поздно, а мне завтра рано вставать. Вы сами тут управитесь?
Бенджамин и Ричард в два голоса отвечали:
— Конечно, мы сами управимся, не впервой. Наливай, Бенджи.
— Уже налито, Ричард.
Выпили. Закусили. Помолчали. Посмотрели на воду в бассейне.
Марти Кейл была женщиной-загадкой, женщиной-поэзией. С большими серыми глазами и тонкой ранимой душой. Женщина, которая играла с судьбой и не хотела жить во власти обстоятельств.
В кино Марти снималась редко, но метко. За каждый свой фильм она отвечала головой и никогда не шла на поводу у времени, моды и режиссеров.
Однако с Бенджамином Мортоном ее связывали особые отношения. Они знали друг друга еще с тех пор, когда их семьи жили на одной улице и у их родителей не было за душой ни цента.
Бенджамин был старше Марти почти на десять лет и никогда не воспринимал ее всерьез. Он воспринял ее всерьез, когда однажды приехал в родительский дом на Рождество и увидел, что ей исполнилось восемнадцать лет.
С тех пор Бенджамин Мортон заболел Марти Кейл. К тому времени она уже училась на актерских курсах, и некоторые режиссеры планировали дружить с ней гораздо ближе, чем хотелось бы их ревнивым женам.
Да и сам Бенджамин к тому времени был уже безнадежно женат в первый раз. Но ведь он не мог даже предположить, что у него под боком растет такая красота, тайна и загадка, как Марти Кейл.
Тогда Бенджамин немедленно развелся в первый раз. И тут же бросился обхаживать Марти Кейл.
Но Марти была гордая птица. И не так-то просто было прервать ее полет.
Поэтому у Бенджамина сразу ничего не вышло. Не вышло у него и потом.
Вокруг Марти уже водили хороводы люди не последней величины из мира кинобизнеса. Но дело было совершенно не в этом.
Марти просто боялась заглянуть в свою душу и поверить Бенджамину Мортону. Это же кинобизнес. А раз тут ничего не может быть постоянного, тогда не нужно ничего вообще.
Так рассуждал ее разум. А душа была закрыта и молчала.
Марти Кейл вышла замуж за первого встречного из кинохоровода. Им оказался режиссер Джордж Харвис.
Джордж Харвис был не последний человек в мировом кинематографе. И у него было много дел и забот.
А потому сразу после свадьбы он отнес Марти на руках в их совместное семейное гнездышко и уехал выполнять свой кинематографический долг перед всем остальным миром. Через год Марти родила очаровательную дочь Ребекку.
И Марти была очарована этим обстоятельством года четыре. Пока не обнаружила, что к безразмерной кровати Джорджа Харвиса стоит большая очередь, начиная от блеклых помощниц операторов и заканчивая звездами не последней величины.