Потом он стал говорить, что постарел, да и остальные члены Президиума — деды пенсионного возраста. Молодых почти нет. Отец стал членом Политбюро в сорок пять лет. Подходящий возраст для больших дел — есть силы, есть время впереди. А в шестьдесят уже не думаешь о будущем. Самое время внуков нянчить. Он ломал голову над кандидатурой на место Козлова. Ведь надо знать и народное хозяйство, и оборону, и идеологию, а главное — в людях разбираться. Хотелось бы найти человека помоложе.
Раньше отец очень рассчитывал на Шелепина. Он казался самым подходящим кандидатом: молодой, прошел школу комсомола, поработал в ЦК. Правда, плохо ориентируется в хозяйственных делах. Все время на бюрократических должностях. Отец рассчитывал, что он подучится, наберется опыта живой работы. Для этого предлагал ему пойти секретарем обкома в Ленинград. Крупнейшая организация, современная промышленность, огромные революционные традиции. После такой школы можно занимать любой пост в ЦК. Шелепин же неожиданно отказался. Обиделся: посчитал за понижение смену бюрократического кресла секретаря ЦК на пост секретаря Ленинградского обкома партии. — Жаль, видно, переоценил я его, — посетовал отец. — Может, оно и к лучшему, ошибаться тут нельзя. А посидел бы несколько лет в Ленинграде, набил бы руку, и можно было бы его рекомендовать на место Козлова. А сейчас он так и остался бюрократом. Жизни не знает. Нет, Шелепин не подходит, хотя и жалко. Он самый молодой в Президиуме».
И именно секретарь ЦК Александр Шелепин принял активное участие в кулуарных беседах кремлевских руководителей о целесообразности замены Хрущева. Однако, вопреки расхожим мнениям, решающего слова среди заговорщиков он не имел, так как был тогда всего лишь кандидатом в члены Президиума ЦК. У истоков свержения Никиты Сергеевича стояли «тяжеловесы».
Сама идея снятия первого секретаря ЦК стала возникать в Кремле весной 64-го года, когда отмечалось его 70-летие. К осени члены Президиума ЦК укрепились во мнении, что «Никиту надо менять». Историки склоняются к мнению, что ключевую роль в свержении Хрущева сыграли секретари ЦК Леонид Брежнев и Николай Подгорный. Хотя Брежнев вплоть до заседания Президиума ЦК 12 октября старался быть в тени.
Интересны в связи с этим воспоминания члена Президиума ЦК, председателя Совета министров РСФСР Геннадия Воронова:
«Незадолго до октябрьского (1964) пленума Брежнев позвонил мне и говорит, что затеял, мол, в Завидове охоту на уточек и неплохо бы пострелять вместе. Признаюсь, занятие это любил, охотником был страстным и согласился сразу. В Завидове, кроме Брежнева, меня встретили Полянский, Андропов, Громыко… После охоты застолье было против обыкновения кратким. Когда засобирались домой, Андропов (в то время секретарь ЦК, отвечавший за социалистические страны. — Ред.) предложил мне ехать в Москву с ним и с Брежневым. Едва вырулили на трассу, Андропов поднял стекло, отделяющее в салоне заднее сиденье от шофера с охранником, и сообщил мне о готовящемся свержении Хрущева… Брежнев вставлял в разговор только реплики. Нацепив на нос очки, всю дорогу он шелестел листами со списком членов ЦК, против одних фамилий ставил плюсы, против других минусы, подсчитывал, перечеркивал значки, минусы менял на плюсы и бормотал: «Будет, баланс будет беспроигрышный»…»