— А как вы узнали про штурм дворца Амина?
— Тут все было засекречено настолько, что даже посол не знал, что это была за стрельба… Все началось уже затемно, и звуки боя продолжались где-то два-три часа. Советские граждане, которые находились в Кабуле, лишь наутро узнали, что произошло. Это была спецоперация, которая была проведена успешно…
— Как вообще можно охарактеризовать тогдашнюю ситуацию в регионе!
— Это был декабрь 1979-го, в начале которого в Иране произошла Исламская революция, и американцы были выброшены с позором со всех позиций, которые они там завоевали. Пакистан уже тогда был союзником США, но до американских материальных и финансовых вливаний это был еще совсем не тот военизированный Пакистан, которым он стал впоследствии… В 1979 году американская мощь находилась не на земле, а на воде. Хотя американский флот был оснащен средствами нападения до предела, но все-таки флот — это не плавучий остров, а просто корабли, к тому же отделенные от Афганистана территориальными водами Индии, позиция которой всегда была более благосклонной в отношении СССР.
— Получается, США в этом регионе были тогда максимально ослаблены?
— Создалась уникальная ситуация — они не только были лишены плацдарма в чисто военном отношении, но еще и опозорены захватом американского посольства в Тегеране, публикацией всех секретных документов. Конечно, все это ослабило имидж американской мощи, хотя мощь была. И если бы наши войска действительно ограничились функцией защиты суверенитета Афганистана, то США было бы трудно что-то предпринять в ответ. Ведь для начала им надо было бы куда-то поставить ногу — найти сушу, с которой можно было бы действовать.
— То есть наша главная ошибка оказалась в том, что войска втянулись в боевые действия, чего делать было нельзя?
— Да, и такая точка зрения — не втягиваться в войну — была у Генштаба. Ее, в частности, отстаивал генерал Варенников. Я считаю, что перед ним надо просто снять шляпу или фуражку, потому как он, будучи главкомом Сухопутных войск, сумел доказать Горбачеву, у которого не было видения проблемы, что вывод войск — это единственная возможность для СССР. Что речи о достижении победы быть не может, потому что этого не может быть никогда. Думаю, Валентин Иванович рисковал своей карьерой, своей репутацией…
(25 декабря 2004 г.)
«Я сделал все что мог, чтобы спасти державу»
Наш собеседник: Владимир Александрович Крючков. Генерал армии. Руководитель советской разведки в 1974–1988 гг., председатель КГБ СССР в 1988–1991 гг.
— Первая моя встреча с Юрием Владимировичем Андроповым произошла в 1955 году в Москве, когда он пригласил меня, как будущего сотрудника посольства в Венгрии. Потом — уже в Будапеште, куда я прибыл на работу в октябре того же года. С тех пор 29 с лишним лет мы были вместе — ближе или дальше… Первые впечатления у меня были очень сильные. Сразу чувствовалось, что это человек с большим пытливым умом, огромным интеллектом. По поводу одной шутки он сильно рассмеялся, и я подумал, что так могут смеяться только искренние люди, чистые душой. По тому, как он интересовался моей семьей, я видел, что он еще и заботливый человек. Когда же по ходу нашей беседы он поговорил с кем-то по телефону, то я почувствовал, что это человек масштаба не только Венгрии…