— Какие задачи им были поставлены?
— Мы определили, какие объекты следует немедленно взять под охрану. Кремль брал на себя Комитет. Роту спецназа ВДВ я направил на Останкинский телецентр, чтобы там не было каких-нибудь провокаций… Были взяты под контроль мэрия, Верховный Совет, Центральный банк — всего пять объектов. Войска вошли в город, и началось то развитие событий, которое вы все знаете.
— Помнится, шла истерия по поводу готовящегося штурма Белого дома…
— Эту операцию планировали, и ее должен был проводить я, хотя как таковой это операцией не назовешь. Просто было намерение разблокировать… Думаете, это было бы сложно? Обладая достаточным опытом и авторитетом среди десантников, я бы поставил задачу своим гвардейцам — и все было бы сделано без шума и пыли, даже без стрельбы…
— То есть вы все-таки готовились к штурму?
— Во вторник 20-го утром у меня было совещание, такой вопрос прорабатывался. Тогда пустили слух, что Лебедь то ли сдался, то ли застрелился…
— Какова была тогда роль Александра Ивановича?
— Лебедь был замкомандующего ВДВ по боевой подготовке, и я направил его к Белому дому с батальоном, по-моему, 51-го Тульского полка. Я же был депутатом, и делом моей чести было не допустить кровопролития… Скажу, что как солдат, как командир-десантник Лебедь заслуживал тогда всякой похвалы! Потом уже стали говорить, что он там сыграл выдающуюся роль, спас демократию… Никто ничего не спасал! Лебедь был солдат!
— То есть в принципе Белый дом можно было взять?
— Да, можно было совершить такую авантюру, если бы не наша партийная дисциплина, офицерская совесть и честь… Накануне операции по разблокированию я сам туда выехал и посмотрел. Разная была публика, в основном — поддатая, даже бомжи туда были подтянуты, видимо, для массовки. Теперь уже не секрет, кто и какие деньги туда возил, сколько там водки было, как людей подкармливали… Я тогда сказал министру: «Не дай Бог, что начнется, — людей много, крови будет много!» Он мне в ответ: «Езжай к Крючкову!»
— Как Владимир Александрович воспринял это?
— Мы с Варенниковым приехали к нему ночью на 21-е… Я доложил реальную картину: «Втягивается армия, втягиваются силовые структуры…» У него, разумеется, тоже была информация. Тогда все уже как бы остановилось. Конечно, если бы был приказ. Но я такой приказ отдать не мог, надо мной было начальство.
— Ну да, «мятежных генералов» у нас никогда не жаловали…
— Кстати, когда уже было ясно, что все закончилось — в ту ночь на среду, я дал команду уничтожить все лишние служебные бумаги, переговорил с командующими войсками округов… Вдруг в кабинет забегает мой однокашник по Академии Генштаба — мы его звали Хохотунчиком за постоянную улыбчивость. «Владислав, что делать?!» Говорю: «Вспомни нашу историю! Что было с теми, кто руку поднимал на правителей? Их или вешали, или расстреливали». Принесли нам кофе, он кофе не допил, убежал. Утром партийный билет бросил…