Белый отец отозвал сына за куст.
- Для чего я взял тебя с собой? Старайся понять. Не поймешь пропадешь. Скажу напоследок: слушайся Томруз, Хугаву слушайся. Ясно? Прощай.
Старый вождь прижал на миг сына к плечу, оттолкнул, с юношеской ловкостью вскочил на лошадь. И был таков Белый отец.
Шестерка уцелевших собак, наконец, разгадала хитрую уловку хищницы. У бугра, заросшего ежевикой, собакам удалось сообща навалиться на Пятнистую смерть. Разбойница очутилась в капкане из шести клыкастых пастей.
Попалась?!
С ревом подскочила Пятнистая смерть кверху на пять локтей. С визгом грянулась Пятнистая смерть сверху вниз, на поляну. Упала на спину, подмяла собак под себя. Пасти разомкнулись. Пятнистая смерть совершила длинный прыжок и с маху одолела крутой бугор.
Пока псы обегали препятствие с двух сторон - не дать хищнице увернуться, обогнув возвышение! - зверь взлетел в новом невообразимом прыжке, теперь уже обратном, и кинулся к реке, стремясь оставить гончих далеко за собой.
Устала Пятнистая смерть - ей не пришлось сегодня подкрепиться горячей кровью. Она укрылась в гуще гребенчука, торопливо облизала грудь и бока.
Собаки приближались. Она хорошо слышала их прерывистый лай и визг, переходящий в жалобный скулеж - гончие тоже неимоверно утомились. Псы уже не пугали чудовище - краткий отдых вернул ему добрую часть иссякших сил.
Но до Пятнистой смерти вдруг дошли отовсюду иные, более страшные звуки: шум, треск, топот, гвалт, сердитые возгласы людей. Окружена. Что делать? Уничтожить собак. Без собак люди, как без глаз - попробуй отыщи лукавую хозяйку чангалы в топких зарослях, раскинувшихся на много дней пути. Легче найти блоху в шкуре верблюда.
Пятнистая смерть подтянулась, угрожающе ворча.
Пятнистая смерть напрягла мышцы упруже и тверже виноградной лозы.
Пятнистая смерть легко, как птица, вспорхнула на перистый ясень.
Собаки, тесня друг друга, подступили к дереву. И гигантской бело-желтой, в черных цветах, невиданной бабочкой пала на них Пятнистая смерть. Пестрая молния!
Две гончих забились с переломанными хребтами. У третьей во всю длину было вспорото брюхо. Четвертая, с разорванной глоткой, судорожно, как обезглавленная курица, кувыркалась в молодой осоке. Пятая и шестая шлепнулись в мутную заводь.
И тут в правый бок Пятнистой смерти, расщепив ребро, воткнулась оперенная стрела.
Человек?
Хищница зарычала - стонуще, с болью, и повернулась с такой быстротой, что казалось - она и не шевелилась, так и стояла тут сейчас, мордой к лучнику.
Вторая стрела продырявила левое плечо убийцы.