Пенна служила разносчицей пива в одном из уоринсфордских трактиров и, когда хозяин вздумал ее уволить, закатила скандал. Это случилось осенью прошлого года, а спустя две недели после увольнения Пенны завсегдатаи трактира стали маяться животами. Такого прежде никогда не бывало — по крайней мере, трактирщик так утверждал. Именно он и обвинил девушку в том, что она напустила на его пиво порчу. В подтверждение своего обвинения хозяин трактира приводил кое-какие выкрики разъяренной служанки. Кроме того, уволенную девчонку пару раз видели возле его заведения ночью.
— В целом, — заключила председательница ареопага, сложив руки домиком, — ваш обвинитель утверждает, что вы отомстили ему за обиду, испортив колдовством пиво, в результате чего те, кто его пил, заболели. Вы понимаете, в чем вас обвиняют?
Пенна смущенно потупилась, потом искоса посмотрела на вдову Саффиан. На ней было простое, но опрятное платье, явно лучшее в ее гардеробе — и вся она была такая чистенькая и аккуратненькая, что Лайаму невольно сделалось ее жаль. Выставили бедняжку на всеобщее обозрение, а теперь оплетают паутиной гладких и малопонятных словес…
— Да, госпожа, но я…
Председательница подняла палец, и девушка замолчала.
— Вы признаете себя виновной?
Пенна мотнула головой и робко сказала:
— Нет, госпожа.
— Суд соглашается. Владелец трактира приговаривается к выплате штрафа в размере двух месячных жалований трактирной прислуги. Одна часть причитается Пенне, дочери Роры, другая пойдет в герцогскую казну. Вы свободны, — обратилась вдова к девушке, — но суд просит вас впредь следить за своими словами.
Пенна нерешительно отшагнула от стражи, потом, осознав, что никто ее удерживать не собирается, повернулась и опрометью кинулась в зал, который одобрительно зашумел.
Вдова Саффиан постучала ладонью по столу, требуя тишины.
— Да послужит это предостережением многим! Меч правосудия остер, и он отсечет руки тем, кто попытается ввести суд в заблуждение! Никому не дозволено возводить напраслину на честных людей! Знайте также, что за брань в зале суда наглеца окунут в воду и выпорют, а затем оштрафуют. Заседание продолжается! — Вдова выразительно посмотрела на старшего клерка. Тот снова встал и, огладив бороду, приказал привести очередного ответчика.
— И это все? — спросил Лайам у Куспиниана. — Пары слов председательницы достаточно, чтобы девушку отпустили? Разве дело прежде не следует разобрать?
Проун через два стула зашикал, требуя тишины, но эдил, не обращая на это внимания, усмехнулся и поднял бровь.
— Судит здесь госпожа Саффиан, а не вы. И потом, разбирать тут особенно нечего. Девушку уволили потому, что она отказалась с трактирщиком спать. А пиво прокисло потому, что мошенник его плохо сварил. Он обратился в суд, чтобы себя обелить. Весь город об этом знает.