Он слышал, как по коридору прошел стражник. Шаги стихли, но через какое-то время зазвучали опять. Видимо, караульный дошел до тупика и повернул в обратную сторону. Лайам, дождавшись следующего обхода, припал к решетке и спросил, который теперь час. Безмолвная тень удалилась в сторону тупика. Если солдат и слышал вопрос, он предпочел пропустить его мимо ушей.
«Тоже думает, что я убил Грациана, — подумал Лайам, слушая, как затихают шаги, — судя по всему, коридор был весьма протяженным. — Храбрый малый. Обходится без светильника! Я бы не отважился на такое».
Он снова улегся на койку и позвал Фануила.
«Пока все тихо, мастер».
«Что ж, хорошо».
Чтобы убить время, он принялся напевать, заставляя дракончика мысленно себе вторить. Они одолели семнадцать куплетов забористой песенки «Безгубый флейтист», потом взялись за «Молочницу и воришку». Петь с Фануилом было одно удовольствие, текст он схватывал на лету.
Покончив с «Молочницей», Лайам вдруг понял, что стражник обратно не проходил. Он бросился к решетке и, прижимаясь к холодным прутьям щекой, попробовал разобрать, что творится в дальнем конце коридора. Там было темно.
«Что он там делает?» — сердито подумал Лайам. Скоро придут Проун и Райс, олух своим отсутствием на привычном месте их может спугнуть.
— Да возвращайся же, дурень, — прошептал он чуть слышно. — Ну, выходи.
«Мастер, они пришли».
Лайам выругался и поменялся с дракончиком зрением. Рядом с сандалиями Аспатрии поблескивали две пары сапог. Он отключился от зрения фамильяра и превратился в слух.
— …и мне это не нравится. Дверь настежь, ключи брошены без присмотра. Куда мог подеваться охранник? — Это был Проун.
«Торчит в конце коридора», — подумал Лайам, сверля взглядом непроглядную темень. Он решил попытаться отвлечь караульного, если тому вздумается вернуться на пост.
— Спит, — сказал Райс, — умер, упился, улетел на луну. Какая нам разница? Пора начинать! — Голос его нетерпеливо подрагивал.
— Да, пора, — произнес женский голос, тоже несколько напряженный. — Вы готовы?
— Да, — отрубил Райс. — Даже более чем.
Послышалось шарканье сандалий, затем какие-то скрипы.
«Что происходит?»
«Она чертит на полу пентаграмму».
«Когда ты собираешься их усыпить?»
«Подождем, пока они не принесут жертву».
Скрипы все продолжались, затем женщина забормотала текст заклинания. Длинные фразы, почти не имеющие согласных, производили жутковатое впечатление.
«Ждать, пока они кого-нибудь не зарежут? Ты что, обалдел? Мало нам трупов в этом сезоне!»
«В данном случае достаточно крови небольшого животного. Мне кажется, сейчас они вызовут лорда только для заключения сделки, а оплатят ее потом».