Она позволила Филипу расплатиться с водителем, что, учитывая его стеснённые обстоятельства, показалось мне верхом жмотства. Перед внушительной, разукрашенной орнаментами дверью она выжидательно остановилась, так что мне пришлось самому нажать на ручку и распахнуть дверь. Внутренняя дверь открылась уже сама, без моего вмешательства, и женщина прошла вперёд. Я шёл по пятам. Швейцар в ливрее закрыл дверь.
Дамочка увяла и съёжилась буквально у меня на глазах. В лице — ни кровинки. Чувствовалось, что она страшно напугана. Она спросила слугу:
— Мистер Джадд наверху?
— Да, мисс Джадд.
Она провела меня в огромную комнату с камином, заставленную книгами и моими любимыми креслами. В одном из них сидел субъект, которого я терпеть не мог. Когда мы вошли, он повернул голову.
— Гатри, — сдавленно сказала мисс Джадд, — я подумала, что лучше…
Увидев, как сверкнули его глаза, она прикусила язык. Такой залп уложил бы и носорога.
Я шагнул вперёд и спросил у Джадда:
— Эйкен здесь?
Джадд и ухом не повёл. Он обратился к сестре, словно она была кучкой грязи:
— Откуда взялся этот тип?
— О, это долгая история, — вмешался я, — но я постараюсь не затягивать. Она зашла домой к Филипу Тингли, застала в квартире меня и решила, что я — это он. — Я небрежно махнул рукой. — Перепутала. С кем не бывает?
— Она решила… — Джадд, казалось, лишился дара речи. Уже ради одного этого стоило проделать весь этот путь. Его сестра смотрела на меня, выпучив глаза.
Джадд опомнился первым.
— Пошла вон! — завопил он, брызжа слюной от бешенства. — Дубина стоеросовая!
Она понурилась и ушла как побитая собака, поджав хвост.
Дождавшись, пока за ней закроется дверь, я произнёс:
— Мы с ней имели долгий разговор по душам. Занятное складывается положеньице. Теперь, пожалуй, я передам вам то приглашение, ради которого пришёл к вам вчера, когда вы меня выставили. Мы с вами едем на Тридцать пятую улицу, чтобы вы могли побеседовать с Ниро Вулфом.
— Я хочу поговорить с вами, — процедил он. — Сядьте.
— Нет уж, увольте, я первый пригласил. К тому же вы мне не нравитесь. Если же станете вилять и упираться, то, клянусь честью, я отдам вас на съедение прессе и заложу самой бульварной газетёнке. — Я указал на дверь. — Выход здесь…
Вулф сидел за столом. Я сел за собственный стол и открыл блокнот. Гатри Джадд расположился в красном кожаном кресле.
Вулф осушил стакан пива, смачно утёр губы и откинулся на спинку кресла.
— Похоже, вы не понимаете, — заговорил он, — что уже не контролируете положение. От вас теперь зависит только одно — вы можете сэкономить нам немного времени, что, возможно, зачтётся в вашу пользу. Никаких обещаний я давать не стану. Всё, что нам нужно, мы вполне можем выяснить и без вас — мы или полиция. Полицейские, конечно, работают неуклюже и порой неосторожно, но, когда берут след, идут по нему до конца. Нам известно, что Филип Тингли — сын вашей сестры, и это самое главное. Именно это вы пытались утаить. Остальное нужно только, чтобы упростить дело. Кто, например, отец Филипа?