Джадд, насупившись и стиснув зубы, молча смотрел на него исподлобья.
— Кто отец Филипа? — терпеливо повторил Вулф.
Джадд молчал.
Вулф пожал плечами.
— Как хотите. — Он повернулся ко мне: — Вызови инспектора Кремера. Он ему быстро развяжет язык… Вы что-то сказали, сэр?
— Да! — рявкнул Джадд. — Чёрт бы вас побрал! Отец Филипа мёртв. Его звали Томас Тингли. Он был отцом Артура.
— Понимаю. Следовательно, Артур приходился Филипу братом.
— Сводным. — Судя по физиономии Джадда, он предпочёл бы, чтобы из его рта вылетали пули, а не слова. — Томас был женат, и у него было двое детей — сын и дочь. Сына звали Артур.
— А его жена была ещё жива, когда…
— Да. Моя сестра поступила работать на фабрику Тингли в 1909 году. Мне тогда было двадцать пять, я ещё делал первые шаги в жизни. Ей было девятнадцать. Артур был младше меня на год или два. Его отцу, Томасу, было под пятьдесят. В 1911 году сестра сказала, что ждёт ребёнка, и призналась мне, кто его отец. Я тогда уже начал неплохо зарабатывать и отослал её в деревню. В сентябре того же года она родила мальчика. Сестра сразу возненавидела младенца. Она отказывалась даже смотреть на него. Мальчика поместили в детский дом, и мы оба о нём забыли. Я был тогда настолько занят своими делами, что, пожалуй, утратил всякую осторожность. Уже много лет спустя мне пришло в голову, что там могли остаться записи, которые лучше уничтожить, и я навёл кое-какие справки.
— Когда это было?
— Только три года назад. Тогда я и узнал, что случилось. Томас Тингли умер в 1913 году, а его жена — год спустя. Его сын Артур в 1912 году женился, но его жена погибла в результате несчастного случая. А в 1915 году Артур законным образом усыновил четырёхлетнего мальчика из того самого детского дома.
— А откуда вам известно, что это тот самый мальчик?
— Я беседовал с Артуром. Он знал, что мальчик доводится ему сводным братом. Его отец на смертном одре рассказал ему всю эту историю и завещал заботиться о мальчике… по секрету, ведь к тому времени ещё была жива жена Томаса. Два года спустя, после того как погибла жена Артура, не оставив ему детей, он и решил усыновить Филипа.
— Вы сказали, что наводили справки. А у Артура имелись эти бумаги?
— Да, но он наотрез отказался расставаться с ними. Я пытался уговорить его. Предложил… баснословную сумму. Несусветную. Но он упёрся рогом — ко мне он симпатий не питал, да и в мальчике, который рос неуправляемым разгильдяем, он разочаровался.
Вулф спросил:
— И вы решили добыть эти записи иными методами?
— Нет, ничего подобного. — Уголок рта Джадда дёрнулся. — Не пытайтесь вывести меня из себя. У вас ничего не выйдет. И к убийству я тоже не причастен. Я слишком хорошо знал Артура и не опасался с его стороны подвоха, тем более что он сам пошёл мне навстречу. Он спрятал все бумаги в запертую коробку, которую поместил в свой сейф, завещав коробку со всем содержимым мне. Правда, он не сказал мне, где хранит эти бумаги. Я выяснил это позже.