Он отодвинул кресло назад, извлёк что-то из ящика стола, встал, обогнул стол, подошёл к Кэрри Мерфи и предъявил ей какой-то предмет.
— Пожалуйста, посмотрите внимательно, мисс Мерфи. Как вы видите, это баночка, заполненная на две трети. На маленькой белой этикетке карандашом выведено: «Одиннадцать, тире, четырнадцать, тире, и краткое». Говорит ли это вам о чём-нибудь? Означает ли «и краткое» — Йейтс? Посмотрите…
Но Кэрри не успела даже рта раскрыть, как мисс Йейтс, сидевшая в восьми футах от неё, «молнией» взметнулась с кресла и, стараясь выхватить из руки Вулфа баночку, едва не высадила ему глаз. Вулф попытался было схватить её за руку, но промахнулся, однако ближайший к Гвендолин сыщик успел подскочить сзади и заломил ей руки за спину.
Мисс Йейтс только заверещала, глядя прямо на Вулфа безумными глазами:
— Где она была?!
Вулф рассказал…
Мы сидели и уписывали потрясающий ужин, когда в дверь позвонили. Я пошёл открывать.
Вошедшей парочке явно требовалось чем-то взбодриться. Леонард Клифф выглядел как подвыпивший покойник, а Эми Данкен была бледна как смерть, одутловатая, с налитыми кровью глазами.
— Мы должны поговорить с мистером Вулфом, — заявил Клифф. — Мы только что были у адвоката, и он сказал…
— Его это не интересует, — отрезал я. — Он больше не занимается этим делом. Всё. Конец. Баста.
Эми ойкнула. Клифф схватил меня за руку.
— Не может быть! Это невозможно! Где он?
— Ужинает. Кстати говоря, я пытался до вас дозвониться. Есть кое-какие новости. Мисс Йейтс арестована: её только что увели прямо отсюда. Мистер Вулф хотел бы, чтобы её осудили за то, что она подсыпала ему хинин, а вот полицейские предпочитают, чтобы она понесла наказание за убийство. Она виновна и в том, и в другом.
— Что?!
— Что?
— Угу, — небрежно махнул рукой я. — Я нашёл улики. Дело закрыто. Больше ваши фотографии в газетах не появятся.
— Вы хотите сказать, что она… они… это… мы… — залопотал Клифф.
— Да, можно и так сказать. Словом, операция блестяще завершена. Вы теперь снова — простые сограждане.
Они ошарашенно уставились на меня, потом переглянулись, а в следующий миг упали друг к другу в объятия. Учитывая состояние, в котором оба пребывали, это было им на пользу. Я стоял и терпеливо смотрел на них. Наконец, не выдержав, прокашлялся. Ни один из парочки даже ухом не повёл.
— Когда устанете вот так стоять, — сказал я, — имейте в виду, что в кабинете есть одно кресло, способное уместить вас обоих. Мы присоединимся к вам после ужина.
Я вернулся — надо же было помочь Вулфу расправиться с бекасом, зажаренным в бренди.